Избранные произведения. III том [Стивен Кинг] (fb2) читать постранично, страница - 4

Джералд учился в школе, его жизнь была одним сплошным кошмаром. Тогда-то в нем и развились комплекс неполноценности и недоверие к окружающим, которые он не изжил до конца даже потом, когда все стало нормально.

Он с отличием окончил колледж, юридический факультет, сделал весьма неплохую карьеру, женился на Джесси. Все это вместе (причем Джесси подозревала, что именно женитьба сыграла здесь главную роль) помогло Джералду вновь обрести уверенность в себе и какое-то самоуважение. Но на каком-то глубинном уровне в нем все-таки сохранились воспоминания о тех тумаках и затрещинах, которыми награждали его одноклассники, о том, как они дружно ржали над его тщетными попытками подтянуться на перекладине на физкультуре… и были такие слова — «идиот» и «тупой», например, — которые даже по прошествии стольких лет возвращали его в тот кошмар… по крайней мере так думала Джесси. Ей часто казалось, что все эти новомодные психологи совершенно не разбираются во многих действительно важных вещах — причем намеренно не разбираются, — но что касается живучести некоторых воспоминаний… в этом они абсолютно правы. Есть вещи, которые намертво врезаются в память; они присасываются к человеку, как злобные пиявки, которых не отодрать никакими силами. До поры они себя не проявляют, но определенные знаковые слова — «идиот» и «тупой», например — мгновенно их пробуждают, и вот тогда они начинают терзать человека по новой.

Это был удар ниже пояса. Джесси боялась, что ей станет стыдно, но с облегчением поняла, что не испытывает ни малейших угрызений совести. И ее это даже порадовало. Наверное, я просто устала притворяться, подумала она, и это натолкнуло ее на мысль, что у нее тоже должны быть свои сексуальные пристрастия. И что забавы с наручниками уж точно к ним не относятся. Подобные игры казались ей унизительными. В самом начале эксперименты Джералда — те, что с шарфами — действительно пробуждали в ней какое-то стыдливое возбуждение, и несколько раз было так, что она испытывала многократные оргазмы, хотя в последние годы и самый обычный оргазм был для нее приятной неожиданностью. Но как бы там ни было, все эти забавы сопровождались для Джесси массой негативных эмоций, и чувство, что тебя унижают, было только одним из них. С самого начала, после первых придумок Джералда, ей каждый раз снились кошмары. Она просыпалась в холодном поту, закрывая промежность руками, сжатыми в кулаки. Джесси помнила только один из этих кошмарных снов, да и то приблизительно и размыто: она играет в крокет, совершенно голая, и солнце внезапно гаснет.

Погоди, Джесси, все это ты можешь обдумать и завтра. А сейчас тебе нужно заставить его снять с тебя эти наручники.

Да. Потому что это уже была не игра — не их игра. Теперь это была игра Джералда. И забавляла она его одного. Джесси подыгрывала ему раньше только потому, что он так хотел. Но теперь ей надоело. Ей было противно и неприятно.

Крик одинокой гагары снова взвился над озером. Идиотская ухмылка на лице Джералда сменилась выражением мрачного разочарования. Ты мне испортила все удовольствие, сука, читалось у него на лице.

Джесси вспомнился случай, когда она видела его таким в последний раз. Как-то в августе Джералд принес глянцевую брошюру и показал ей, какую машину он собирался купить. Она сказала, что он может купить «порше», если ему очень хочется — в конце концов они могут позволить себе «порше», — но лучше бы он приобрел абонемент в спортивный клуб на Форест-авеню, тем более что он грозился купить этот несчастный абонемент вот уже два года.

— Просто сейчас твои телеса совершенно не будут смотреться на фоне «порше», — сказала Джесси, понимая, что это бестактно, но ей уже было не до тактичности. Джералд довел ее до того, что ей было уже плевать на его чувства. В последнее время такое случалось все чаще и чаще. Это пугало и огорчало Джесси, но она совершенно не представляла, как с этим бороться.

— Ты на что намекаешь? — сразу напрягся Джералд.

Сначала она промолчала. Она давно уже поняла, что когда Джералд задает вопросы вот таким ледяным тоном, он и не ждет, что ему ответят. Это был скорее упрек, чем вопрос: Ты не подыгрываешь мне, Джесси. Ты меня обижаешь.

Но она была слишком раздражена — и только теперь до нее дошло, что, может быть, то раздражение было предвестием ее теперешнего состояния — и вместо того, чтобы просто проигнорировать его вопрос, как она делала почти всегда, решила ответить:

— Я намекаю на то, Джералд, что независимо от того, есть у тебя «порше» или нет, этой зимой тебе все равно исполнится сорок шесть… и ты все равно будешь весить на тридцать фунтов выше нормы.

Да, жестоко. Но в тот раз она не хотела сдерживаться и щадить его чувства. Потому что когда она посмотрела на фотографию изящной спортивной машины, что украшала обложку глянцевой рекламной брошюры, у нее в голове сразу возникла такая картина: маленький толстенький розовощекий