Вне Маршрута [Антон Колисниченко] (fb2) читать постранично, страница - 3

сэкономить свои кровно заработанные. Тот немного подумав, ответил:

– Харашо, уговорил – разводя руки в сторону и улыбаясь, сказал он – забирай свою несчастную картинку, а мне отдавай кольцо

Забрав фотку со стола, отдаю ему кольцо; он хватает его и начинает вертеть под лупой, примеряет на свои пальцы, а потом одобрительно кивает мне. Мы расходимся.

Заветная фотография пляжа у меня и я не могу нарадоваться своему приобретению. Во-первых, я сэкономил деньги, а во-вторых, теперь в кармане у меня свой собственный пляж! На который, я могу смотреть хоть целые сутки!

На пустыню опускается вечер, на моих часах показывает 18:00. Жара спадает, а солнце спускается со своего трона, и готовиться ко сну. Стягиваю капюшон, снимаю мокрую налобную повязку, а очки спускаю на шею. Лёгкий прохладный ветер треплет мои засаленные волосы, они уже давно не дышали, пусть подышат. Начинаю разбивать лагерь. Скидываю с плеч портфель и достаю из него сложенную палатку, бросаю её на землю, и она с приятным жужжанием начинает раскладываться. В песке выкапываю небольшую ямку и развожу в ней костёр, вот и пригодился, этот чёртов хворост из «Жёлтого леса» хорошо он хоть не воняет, над костром вешаю котелок

– Так, что у нас сегодня на ужин? – Достаю из портфеля банку с консервированным мясом и овощами. Вытряхиваю содержимое банки в котёл. Пока ужин готовится, я небольшими глотками пью воду, и рассматриваю фото. На часах 22:00. Небо сегодня звёздное; огонь тихо щёлкает позвонки хвороста, а я лежу на песке и разглядываю «пляж». Всё на месте, никуда не ушло и не испарилось, вот: те же пальмы – на них зреют кокосы; гамаки не заняты и поэтому полностью отдаются ветру; бескрайнее море, по которому ходят волны и… стоп! Как я не заметил её сразу, девушка! Она стоит рядом с пальмой спиной к фотографу! Она кому-то машет…жаль, что не мне.

Приподнявшись, я сел ближе к костру, чтобы лучше её разглядеть. Красивая – на ней открытый купальник, длинное каре, тонкие руки, но при этом не скажешь, что в них нет силы. Фигура точеная и изящная, бёдра небольшие, но красивые, лицо… жаль его не видно, но я почему-то думаю, что оно тоже очень красивое. Интересно как тебя зовут? – щёлкнуло у меня в голове

Жива ли ты? Или, уже давно мертва… погибла, когда начались бедствия, погубившие большую часть населения Земли, а заодно и тебя. Они не специально, просто не заметили тебя, сгребли к остальным и перемололи в порошок, пустив в свои недра. Можно я придумаю тебе имя? А то я не могу разговаривать с пустышкой. Тогда, тебя будут звать – Анна, да, неплохое имя, тебе оно точно подойдёт. Я долго смотрел на Анну, восхищался ей, мысленно спрашивал её, о чём только в голову взбредёт, только вот, говорить она не может. Откусила себе язык, чтобы навсегда остаться загадкой, и не разговаривать с идиотами вроде меня. Вот уже и 23:15. Мозг начинает отключать весь свет в моём механизме, останавливать все шестеренки, и приказывает мне спать, я не могу его пересилить или ослушаться. Кладу Анну рядом с собой, и засыпаю крепким сном.

ГЛАВА II: ВСТРЕЧА

Мы сидим в столовой. Она вся в белой плитке, кроме пола, он из какого-то непонятного, твёрдого, и серого материла, всюду, куда не глянь, сидят пацаны разного возраста, роста и ширины. Мы сидим за столом, который находиться ближе к выходу, это – наш любимый стол, мы быстрее всех заходим и быстрее всех выходим, и смертельная давка за место и еду нам не страшна. На обед как обычно: яблоко, стакан искусственного молока и каша.

– Эй, пацаны – шёпотом проговорил Кевин – давайте делиться, как вы сюда попали!

Кевин – вечный болтун и весельчак, но он хороший друг; добрый и отзывчивый, не бросит в беде и всегда встанет стеной за своих. Не знаю зачем, но он опять заводит разговор на эту тему, может это его самая любимая тема?

– Ну – неуверенно тянет Люк – меня родители сами отдали, сказали, что это ради моего будущего, чтобы у меня были хорошие деньги, репутация и… – он замолчал, слёзы начинают выступать на его глазах и тихо стекать по его пухлым щекам, скучает по мамке и папке. Вечно ты Люк плачешь, а чего ныть-то? Мимо нас проходит учитель, мы быстро замолчали, и принялись ковырять кашу, в надежде на то, что не огребём от него оплеуху. Он уходит, и мы вновь открываем свой «кружок» признаний и раскаяния

– Люк, не ной! Если учитель заметит, что ты опять ныл, нас снова загребут на работу! Ты опять хочешь горбатиться на площади?! – грозит пальцем Олег. Олег – самый взрослый из нашей компании, он старше нас всех, да и мозгов у него побольше нашего, он у нас как Отец, вечно учит нас и даже в случае чего может дать подзатыльник в наказание, а рука у него тяжёлая…

– Да ладно тебе, он же не специально – Кевин уставился на Олега – это нормально, что он скучает по родителям! У тебя вообще есть эмоции?

– Кончено есть – серьёзно отвечает Олег – просто я их контролировать научился вот и всё, а вот он – он хватает Люка за плечо – пусть скучает, я ему запрещаю что ли! Я просто говорю, чтобы он не рыдал как баба, он прекрасно знает