Карлик и Роза [Михаил Эльмот] (fb2) читать постранично, страница - 2

полнолуние, Ганс?

– Нет, хозяин, – с трудом ответил карлик, будучи не в силах даже пошевелиться.

– Вот и славно, – барон повесил саблю на стену и вернулся к еде.

Вскоре карлик выполз из-под сундука. Ему еще предстояло опять поставить сундук в угол и убрать со стола. Покончив с этим, он понес миску с едой в подвал. Там, в темноте, за решеткой сидел юноша. Карлик просунул ему миску между прутьев.

– Что со мной будет? – спросил пленник. Но карлик отвернулся и молча ушел.

– Что со мной будет? – повторил вопрос юноша, когда следующей ночью Ганс повел его, скованного цепями, через лес. Карлик молчал. "Об этом ты вскоре узнаешь, – думал карлик, – узнаешь и почувствуешь. Это называют страхом, страданием и смертью".

– Кто ты? – настойчиво спрашивал пленник. "Кто я? – думал Ганс, – я похож на тебя. Я раб, пленник, жертва. Но сейчас жертва – ты, а я – твой палач. Ты увидишь ад, а я отведу тебя туда.

Медленно брели они в темноте. Луна поднималась над верхушками деревьев. Мертвую тишину изредка нарушали только одинокий волчий вой или хлопанье крыльев нетопыря, пролетавшего неподалеку. Наконец они остановились на небольшой поляне.

– Где мы? – спросил юноша, уже не надеясь на ответ. "Алтарь Дракона и ворота в ад – так мы называем это место", – думал карлик, но не говорил ни слова.

Посреди поляны стоял широкий деревянный помост в полтора человеческих роста. Ганс сколачивал его из досок перед каждым полнолунием. По углам помоста он вбивал четыре железных штыря с огромными цепями, на концах которых были такие же штыри. Сейчас цепи свободно свисали, и Ганс должен был приковать ими руки и ноги жертвы.

Карлик прижал пленника к доскам, взял лежавший рядом молот и принялся за работу. Раз! Два! – раздались гулкие удары – карлик забивал штыри. Три! Четыре! Прижатые цепями, руки юноши безвольно повисли. Он посмотрел на Ганса тяжелым, мутным взглядом, полным такой знакомой карлику тоски и боли.

– Отпусти меня, – прошептал юноша.

Рука карлика, сжимавшая молот, задрожала. Он не мог нанести следующий удар. "Что это?" – взволновался Ганс. Столько раз он уже проделывал все это; неужели его сердце не совсем еще зачерствело? Карлик смотрел на человека, которого он привел на смерть. Юноша был красив, у него было прекрасно сложенное тело. И душа его была прекрасна и чиста – Ганс в этом не сомневался, ведь Шварцкопф старался брать именно таких.

Когда-то давно, в самом начале темной вечности (хотя, как у вечности могло быть начало – карлик сам этого уже не понимал) барон рассказал ему о силе.

– Силу я получаю, принося жертву на Алтарь Дракона каждое полнолуние, ровно в полночь— говорил барон, – Драгоценная сила, дающая власть! Чем чище душа принесенного в жертву, тем больше силы дается мне. Это может быть юноша, лучше девушка, а лучше всего чистая невинная душа ребёнка. Но только не младенца! Когда я вижу дитя, лежащее в люльке, я не могу знать, кем оно станет – праведником или бандитом. Нет, мне нужен ребёнок настолько взрослый, чтоб можно было понять наверняка – его сердце останется чистым несмотря на все соблазны и грязь этого мира. Погубить такую душу для меня – особенное блаженство, и от этого я получаю огромное количество силы! Вот только трудно сейчас найти подобную жертву. Почти у всех людей души с какими-то червоточинами. Либо вовсе грязные. А от грязных мало проку. Вот от твоей, Ганс, вообще бы не было никакого.

– Вы – зверь, – сказал тогда ему карлик и услышал в ответ жуткий, леденящий кровь смех.

– Да, Ганс, – смеясь, говорил барон, – я зверь. А ты, Ганс, ты – мой зверёныш.

Карлик всегда выполнял волю хозяина, всегда – в своей вечности, и сейчас он должен был закончить начатое, но не мог. Забытое уже давно чувство жалости к другому , как иголка, больно кольнуло его в сердце, и этой боли он не хотел. Карлик рассвирепел. Он не может закончить работу?! Так он знает, что надо делать! "Ты так прекрасен, – со злостью подумал карлик, – а я – урод. Я ненавижу твою красоту. Ты имеешь всё, чего нет у меня – и потому ты должен умереть! Вот так!" И он крепко сжал молот. Пять! Шесть! Семь! Восемь! – раздавались яростные удары. Вот и всё, руки и ноги пленника прикованы, теперь осталось только дождаться хозяина.

Карлик положил молот и сел около помоста. Близилась полночь. Луна поднялась уже высоко, в её свете лес был красив мрачной красотой. В глубине леса вдруг показался маленький красный огонёк, рядом с которым Ганс увидел два чёрных силуэта. Они приближались к карлику. Это были фон Шварцкопф и Агнета. Отблески красного огня горели в их глазах. В руках у барона был факел.

– Славно, Ганс, – сказал фон Шварцкопф, подойдя к карлику. Факел осветил поляну.

Показалась нарисованная на земле огромная пентаграмма, по углам которой стояли черные свечи высотой в половину человеческих роста. Помост – жертвенник стоял внутри пентаграммы, между центром и одним из ее углов.

Барон стал поочередно зажигать свечи. Когда над каждой из них появился ровный огонек, барон встал перед