Мы, кто катит этот мир [Сергей Владимирович Еримия] (fb2) читать постранично, страница - 5

незаметным любого, поможет затеряться в толпе.

Устроился. Наклонил голову, скосил глаза, стараясь рассмотреть обоих своих соседей, не выказывая особого к ним интереса. Ничего. Повернулся, посмотрел на них не таясь, хотел даже гримасу какую-нибудь отвратительную скорчить, но передумал. Нет, это не глупости, да и не собирался он вывести их из условного равновесия, тем более спровоцировать драку, просто ждал хоть какой-нибудь реакции. Любой, внятной, но опять-таки нет, ничего подобного. «Или я действительно им неинтересен, или я чего-то не понимаю…»

У столика материализовался бармен все с той же отвратительно-приветливой улыбкой, более всего напоминающей ехидную ухмылку на лице. Низко заискивающе поклонился, подражая официантам высокого класса, нелепо пряча руку за спиной, поставил на столик массивную кружку, рядом с ней внушительный стакан со светло-коричневой жидкостью, в которой плавал, покачиваясь, большущий кусок сине-прозрачного льда, просто-таки айсберг в небольшом локальном океане. Кивнул, удалился.

Прошло еще несколько минут, обстановка в зале начала меняться. Внезапно стало людно, даже слишком людно. Один за другим в дверном проеме проявлялись силуэты. Посетители останавливались на пороге, точно как и он несколькими минутами ранее осматривали зал, поглядывали на тех, кто уже устроился. Почти каждый взгляд задерживался и на нем, изучали его, рассматривали, что изрядно злило. Конечно, можно было подумать, что причиной подобного явления служил черный плащ да шляпа на столике, но ему казалось, что корень проблемы гораздо глубже.

Более всего раздражало и беспокоило неприкрытое любопытство новых людей. Благо таковых было совсем немного, всего четверо. Две пары, двое мужчин со спутницами. Вне всякого сомнения, в заведении они впервые. Стараясь выглядеть беззаботными, они вертели головами, осматриваясь, неубедительно изображали бурное веселье и непринужденный разговор. Правда, его беспокойство скоро ушло. Устроившись за соседним столиком, мужчины тут-таки достали сигареты, женщины, чуть натянуто улыбаясь, принялись о чем-то шептаться. Одна из них, не переставая, теребила обручальное кольцо, краснела, искоса поглядывала на своего спутника.

– Ну, нет, это точно не по мою душу! Чую, тут попахивает адюльтером, ой попахивает! Оттого некая скованность, пробуждающая во мне вполне себе профессиональное любопытство, – легкая улыбка коснулась его губ, она грозила перерасти в заливистый смех, но вот…

– Добрый вечер, дамы, мой привет вам, господа! – на сцену взобрался бармен, каким-то чудом превратившийся в заправского конферансье. – Так сказать, рад приветствовать всех вас в нашем заведении! Не зря вы сегодня пришли, ведь только для вас и только этим вечером у нас живой звук. Да, сегодня вечер песни! Прошу поприветствовать нашу очаровательную гостью, для вас поет… – он замялся, вопросительно посмотрел за штору, игравшую роль кулисы, ненатурально рассмеялся, – для вас поет наша гостья!

Самозваный конферансье растворился в складках ткани, свет в заведении погас, но лишь на несколько секунд, а когда снова вспыхнул, все было по-другому. На сцене, на возвышении, стояла девушка. Ее идеальную фигуру выгодно подчеркивало длинное облегающее черное платье с глубоким вырезом. Лицо прикрывала легкая вуаль, которая придавала певице особого шарма, не скрывая, а лишь чуточку сглаживая приятные черты лица. Из-под широкополой шляпы на плечи спадали длинные вьющиеся волосы удивительного каштанового цвета. Она молчала и чуточку смущенно смотрела в зал, смотрела на него?

Он застыл. Рука, державшая стакан остановилась на полпути, рот приоткрылся, ожидая свежую порцию горячительного напитка, да так и остался приоткрытым. Отлично понимая, что выглядит нелепо, он не мог себя заставить ни поставить стакан, ни закрыть рот. Тело отказывалось повиноваться. Вокруг лавиной нарастал гул, зрители перешептывались, обменивались впечатлениями, а он все молчал не в силах даже пошевелиться. Сидел, медленно мигал глазами и с нетерпением ждал продолжения.

Вот и оно, продолжение. Удивительно нежным движением руки она коснулась серебристой сеточки, украшавшей микрофон, несколько раз пальцем постучала по ней, заставив динамики отозваться глухими ударами. Кивнула, будто поздоровалась. Сняла микрофон с подставки, чуточку смущенно опустила голову и запела.

Зал, который при первом появлении очаровательной певицы заметно оживился, затих. Смолкли смешки, прекратился шепот, даже звуки дыхания десятков зрителей и те растворились в божественном ее голосе.

Время сорвалось с места, стремительно промчалось мимо восторженных ценителей музыки и исчезло, скрылось далеко впереди, но не волновал никого его неудержимый бег. Отошло оно на задний план, важней всего была музыка. Песни. Много песен, тихие и печальные, быстрые и ритмичные. Разные напевы, разные языки, разный темп, одно их объединяло – звучанье. Удивительное звучание, превосходный голос, дополненный мастерской игрой