В открытом море [Петр Иосифович Капица] (fb2) читать постранично, страница - 2

направясь полной скоростью в указанное место, приказал сбросить одну за другой четыре малых глубинных бомбы.

Минер с боцманом в точности выполнили его распоряжение, но мы насчитали почему-то не четыре взрыва, а пять. Последний был самым мощным: он поднял высокий столб задымленной воды.

— Что за безобразие! — крикнул Пухов минеру. — Какие бомбы сброшены?!

— Малые, товарищ старший лейтенант! — ответил тот. — Пятая не наша. Видно, мина подорвалась. Вон остатки буйка плавают… красный флажок на нем.

Такими буйками помечались места падения вражеских парашютов.

— Выходит, что мина сработала от взрыва малой бомбы, — вслух рассуждал Пухов. — Интересно бы узнать, все ли они такие чуткие?

Прибыв на место, он доложил по начальству о случившемся и сам взялся проверить свою догадку.

На другой день в зоне вражеских мин было приостановлено всякое движение. Даже шлюпки не имели права пересекать опустевшую часть бухты.

Утром, при ослепительном сиянии крымского солнца, из Южной бухты вышел «морской охотник» и направился в запретные воды.

Катер уверенно мчался к буйкам с флажками, которые предупреждали, что вот где-то здесь, на глубине, притаились сброшенные на парашютах вражеские мины. Десятки глаз с мостиков кораблей, с вышек береговых постов следили за «охотником».

Подойдя к опасному месту, катер резко увеличил ход и начал сбрасывать глубинные бомбы. Вода за его кормой кипела. Бомбы с глухим ревом вздымали на поверхности моря высокие и пенистые бугры. И вдруг среди однообразного грохота раздался необычайно сильный взрыв. Огромный столб воды взметнулся к небу и закрыл катер.

«Подорвались!» — решили многие наблюдатели.

Моряки с тревогой вглядывались в потоки поднятой со дна воды. Казалось, что сверкающая радужная завеса висела в воздухе необыкновенно долго. Наконец она осыпалась косым дождем, и все увидели, что катер цел и с прежней бойкостью мчится по волнам.

Береговой пост наблюдения запросил семафором: «Есть ли на катере раненые? Не нужна ли помощь?»

Сигнальщик катера, размахивая с мостика флажками, ответил: «В помощи не нуждаюсь. Иду подрывать следующую. Старший лейтенант Пухов».

— Откуда взялся этот Пухов? — заинтересовались командиры на больших кораблях. — Раньше никто ничего не слышал о нем.

— Ну и моряк! — восхищались высыпавшие на палубы матросы.

— Смотрите, смотрите, что он выделывает! Вот ведь отчаянный!

Вражеские мины время от времени то взрывались на значительном расстоянии от катера, то почти рядом. И тогда у всех наблюдателей захватывало дыхание, им казалось, что от катера не осталось и следа.

Но они ошибались. МО, управляемый Пуховым, каким-то неуловимым маневром ускользал, оказывался за полосой с ревом извергающихся газов и мутной воды, летящей на десятки метров вверх.

Стоя на мостике катера, старший лейтенант был предельно насторожен. Он не спеша отдавал команды и осматривался, когда всплескивала за кормой сброшенная глубинная бомба.

Пухов пришел к выводу, что не все немецкие «донки» взрываются от детонации^[1].

«Видимо, продолжают отлеживаться на дне мины другой системы, — думал он. — Как же заставить сработать их механизмы? Если не сумею, — вся работа насмарку. Фарватер, как и прежде, останется опасным для кораблей».

На берегу товарищи бросились поздравлять Пухова с успешным днем. А он, пряча руки от пожатий, растерянно и виновато твердил:

— Подождите, какой там успех! Ерунда получается.

И, сославшись на усталость, ушел в свою каюту.

На берегу я узнал, что в это же утро с катером лейтенанта Шентяпина приключилась довольно загадочная история. Катер, как обычно, патрулировал в своем квадрате и прослушивал акустической аппаратурой глубины моря. Вдруг акустик среди однотонного гула уловил отчетливое тиканье часов. Не понимая, в чем дело, лейтенант на всякий случай решил дать полный ход, и не успел его катер пройти и трех десятков метров, как раздался сильный взрыв.

Место было глубокое, катер не мог зацепить «донку» и не сбрасывал глубинных бомб, а лишь время от времени заглушал и вновь запускал моторы. Что же заставило взорваться мину?

Не была ли она акустической? Не шум ли мощных моторов катера подействовал на нее и заставил взорваться?

Вот этими догадками я и поделился с Пуховым. Дмитрию Андреевичу мои предположения показались правильными. После отдыха мы решили проверить их.

Выйдя на рейд, мы начали носиться по одному и тому же месту, то заглушая, то запуская моторы на полную мощность.

Но вражеские мины словно сговорились: ни одна из них не взорвалась. Забыв о предосторожностях, мы стали ходить рядом с буйками, указывающими, где лежат неразорвавшиеся «донки»; но мины продолжали молчаливо отлеживаться на дне.

Потеряв всякую надежду пробудить