Десять ночёвок [Сара Эндрюс] (fb2) читать постранично, страница - 3

не соображая, что к чему, вскочила на ноги и бросилась на улицу. Дверь моего трейлера распахнулась с такой силой, что ударилась о маленькое, но тяжелое четырехдюймовое бурильное долото, которое я приспособила вместо упора, чтобы не задевать дверью письменный стол. Получилось шумно, так как двигатели буровой установки работали сейчас на холостом ходу.

Свет застыл. Я бросилась к трейлеру Билла и рванула сетчатую дверь. Свет погас. Я открыла внутреннюю дверь, просунула руку внутрь и включила лампу.

На меня, выпучив глаза, смотрел высокий долговязый паренек. Вдруг он рухнул на пол.

— Уилли? — Я узнала его рыжую шевелюру.

— Прошу тебя, Эм, выключи! — зашептал он, в его зеленых глазах блестела тревога.

— Черт, Уилли, чего ты тут делаешь? — Мне хотелось схватить его за потрепанную спецовку и вышвырнуть вон.

Уилли зажмурился и прижался лицом к полу. Я видела, что он дрожит, припав мягкой веснушчатой щекой к грязному линолеуму, и мой гнев убывал. Я выключила свет и вошла внутрь.

— Это все выглядит довольно странно, Уилли, — прошептала я в темноту. — Какого черта ты здесь забыл? Разве ты не слышал?

— Пожалуйста, уходи, Эм. Сейчас тебе здесь не место, — уговаривал он голосом, тяжелым от печали и страха.

Я не двигалась в замешательстве.

Мгновение спустя трейлер дрогнул: Уилли проскользнул мимо в ночь. Сквозь возобновившийся рев моторов буровой установки мне показалось, что я услышала его слова:

— Все равно уже слишком поздно.

Я дала Уилли немного времени исчезнуть, а затем снова включила свет. Хотелось убедиться, что парень не посягнул ни на что из имущества Билла, например, на его карты и документы. Но холодный свет ламп показывал, что трейлер уже начисто лишен и следа Билла Крецмера.

Вернуться в оглавление

Глава вторая

Моя смена закончилась в полдень. Ховард судорожно похрапывал на нижней койке.

— Пора, Ховард! — проорала я в надежде, что его похмельные барабанные перепонки полопаются.

Ховард спросонок фыркнул, приоткрыл один налитый кровью глаз и уставился им на меня.

Отодвинув стул как можно громче, я потянулась за ключами от служебного пикапа. Мне не терпелось в город то ли ради обеда с традиционной тарелкой чили, то ли ради спасения от приторных взглядов сочувствия, которые я ловила на себе за работой. Неважно. Выходя за дверь, я осознала другое — что впервые ухожу на обед без Билла Крецмера.

Друг. Наставник. Слезы вдруг навернулись мне на глаза, и я молилась, чтобы никто на буровой этого не увидел.

Я поспешно села в пикап и с ревом рванула прочь. И вот уже он несется к повороту, где это произошло. «Будь ты проклят, Билл», — бормотала я, затормозив, ослепленная слезами. Я плакала из-за Билла. Плакала из-за дяди. Даже немного поплакала из-за чертовки-матери. Мучительные рыдания высасывали энергию из моего тела, как воду из песка.

Меня мало-помалу опускало, я сидела и осматривалась кругом, словно бы стараясь составить впечатление о месте, где покинул этот мир мой друг. День выдался солнечный, с запада дул теплый ветерок, неся сладкий запах зарождающейся жизни, а не смерти.

Покачивая головой, я вспоминала тот день, когда встретила его, вспоминала волнение, сиявшее в его темных глазах. Глазах, которые могли глядеть и сердито, почти с параноидальным недоверием, когда доброхоты лезли к нему с расспросами в духе: «Как работа идет, Билл?»

Дело ли тут в нервах или нет, Билл Крецмер, которого я знала, был человеком слишком методичным, чтобы спешить за рулем. А кроме того, что Уилли, молодой насосчик, обслуживавший периферийные скважины на месторождении, забыл в чужом трейлере посреди ночи, когда рылся там всего через шесть часов после смерти Билла?

Я вышла из пикапа осмотреть место аварии. Возможно, при дневном свете удастся увидеть нечто, что шериф пропустил ночью, и это объяснит случившееся с моим другом.

На западе, за холмами, лежал город Мититсе, куда Билл ездил позвонить жене каждый вечер в восемь тридцать. На востоке тянулись бедленды — бесплодные долины пустынных прерий, окружавших буровую.

В полуприсяде я принялась разглядывать пыль. Со вчерашнего вечера по дороге проехало столько грузовиков и легковушек, что на утрамбованной глиняной поверхности не разобрать следов. Внизу, под обрывом, куда съехала с дороги и перевернулась машина Билла и откуда потом вытаскивал ее эвакуатор, наверняка была сплошная мешанина из вырванной полыни и взрытого грунта. Сквозь кустарник я спустилась к потревоженной земле. На мягкой глинистой почве отпечатались мои следы, смешавшись с бесчисленными следами коров, оставленными стадом, что пересекало лощину, следами одинокой лошади без подков, следами мышей и сусликов, а также промышлявшего на них койота. В сырой грязи вокруг источника на дне лощины были различимы тонкие волоски жесткой шерсти и отпечатки лап енота. Но там, где перевернулась машина Билла, виднелись только беспорядочные отпечатки ботинок,