Своя география [Александр Иванов Дромомания] (fb2) читать постранично, страница - 3

тяжести в голову — вот уже захотелось бежать вперёд, сохраняем прикус… Вуаля! Вы — москвич! Теперь регистрацию у вас спрашивать перестанут…

Ещё хотелось упомянуть про уровень двигательной активности. Если в компании ленинградцев есть от 1 до 3 человек, которые не из Питера, либо местные, но уезжали куда-либо на время, то их сразу заметно по большей амплитуде движения и высокой скорости речи. На фоне остальных они выглядят более активными.

Можно ещё долго говорить о разности в речевых оборотах, о которых уже тысячи раз рассуждали питерцы и москвичи… Это и всевозможные «булки» и «буханки», «бордюры» и «поребрики», «подъезды» и «парадные», «шаурма» и «шаверма» и прочее-прочее… Но на сегодня хватит. Пусть это просто останется идеей, на все страницы этой книги: смотреть вокруг, наблюдать, примечать детали, о которых не расскажет ни один путеводитель. Составлять свои путеводители, которыми интересно делиться с другими. Делать открытия. Начиная со своего города. Примешивать в эти страницы свой опыт, опыт своей жизни, своей профессии. Например, как психиатр я могу заметить, что общая психопатология Питера — депрессивный синдром, а Москвы — психотический. А если бы я учился в каком-нибудь политехническом институте, то чтобы тогда бросалось в глаза? Даже не знаю. Вот такие путешествия по двум российским столицам.

2009

Москва. Часы города

Часы города тикают: тик-так. Люди бегут по городу со спящими глазами… Тик-так… Метро, трамвай, снова метро… Тик-так… Единые части большого механизма… Тик-так… А вот человек выбивается из потока, толкается, смотрит по сторонам, сердится на окружающих, одновременно боится их или сердится, потому что боится… Это приезжий, его сразу заметно.

Люди спят в вагонах метро, спят в электричках, спят в трамваях выхватывают у времени секунды, минуты, хватаются за то, что предназначено им природой, их ведь организм не обманешь, не расскажешь ему, что так надо, что за это ты получаешь деньги… Тик-так… Утром бегут люди на работу… Тик-так… Вечером бегут с работы. Утром пробки, вечером пробки… Шум, музыка… Да, музыка в наушниках плеера позволяет отдалиться от толпы, замкнуться, выхватить у города своё человеческое право побыть в одиночестве. Кто-то погружается в книгу, кто-то весь исчез в карманном компьютере или сотовом телефоне, люди хотят быть одинокими в этой толпе. Лишь в этом (пусть даже ненастоящем) одиночестве люди чувствуют себя самостоятельными, самодостаточными, само… само… Личностью, а не частью механизма. Человеком, а не шпунтиком. Всё его существо наполняется радостью, что он такой, какой есть…

Пятница, вечер. Вокруг города пробки. Люди едут на дачи, на пикники, на природу, подальше от мегаполиса, чтобы там этим одиночеством напитаться на всю рабочую неделю… Вот дачный посёлок, дома расположены близко друг от друга, потому что слишком много людей хотят быть ближе к природе. Слишком уж далеко приходится ехать от города, чтобы было больше места. Кустарники, заборы… Люди ограждаются друг от друга, создают шаткую иллюзию одиночества и балдеют… Впитывают одиночество. Многие не знают даже своих соседей, да это и не нужно: в городе наобщаемся, в городе мы рядом будем ехать в метро, рядом будем стоять в пробке… Приходит воскресенье, люди едут в Москву, спешат работать, вертеться, возвращаются к своему коллективу — ведь великое для человека счастье чувствовать, что ты в команде, быть нужным, быть частью огромного механизма, который мы гордо называем цивилизованным обществом.

Часы города… Тик-так, тик-так… Маятник влево, маятник вправо. В одну сторону хотим быть одинокими, в другую — стремимся быть в коллективе.

7:00. Я выбежал из дома и побежал на платформу: надо успеть на электричку. Бегу по морозному утреннему воздуху и думаю о том, что, наверное, мне никогда не привыкнуть к этому ритму, к этому бегу. К этому времени. С одной стороны, внутренний голос возмущается: «Как можно тратить столько времени жизни на дорогу из дома до работы и обратно?», а с другой стороны, другая часть личности ехидничает: «Ага, а ты-то временем распоряжаешься очень рационально…» Вот так и бегу. Бегу в потоке спешащих людей, которым надо во что бы то ни стало успеть на работу из Подмосковья в Москву.

7:30. После сообщения скрипучего женского голоса подходит электричка. Вагоны тотчас наполняются людьми, двери захлопываются. Всё, поехали. «Следующая станция — «Ильинская!» Чем ближе к столице, тем больше людей в вагонах. Обитатели пригородного поезда спят, читают, расфокусированным взглядом смотрят на мелькающие за окном постройки, зевают. Каждый под стеклянным колпаком одиночества: «Моя территория, не вторгайся!» Или, как дети, закрыв лицо ладонями: «Я спрятался!» Устают люди от мегаполиса, отгораживаются от него. Мне даже