Бог-без-имени [Андрей Алексеевич Кокоулин] (fb2) читать постранично, страница - 4

своим исчезновением. Фьольвир помнил его тяжелую, волосатую лапу у себя на макушке и одобрительное рычание.

Как они плясали потом!

Где же она, где его Хейвиске? Удар мечом, хохот кааряйна. Была ли там, в коротких вспышках сознания, Хейвиске?

Он не помнил.

Фьольвир выдохнул и попробовал подняться на бревне. Где этот доброхот, помощник, макафик? Неужели так и бросил его? Подлатал, набил живот землей и исчез? Разве так делают?

— Й-а…

Он с трудом вытолкнул звук. Тело наконец послушалось, приподняло его вверх. И тут же он увидел, как навстречу ему летит сверкающий, серебристый ком.

Пуф-ф!

Вода разбилась о грудь, о лицо Фьольвира, рассыпалась брызгами. Он задохнулся от неожиданности и холода. Уверенные, твердые руки уложили его обратно на бревно.

— Спуск у вас к воде далековато, — услышал Фьольвир голос незнакомца. — Пока спустишься, пока поднимешься. Пока ведро найдешь. Тряпку вот чистую еще подобрал.

Доброхот принялся обтирать Фьольвира. Плечи, руки, шею. Грудь он терзал особенно, до тех пор, пока Фьольвиру не стало казаться, будто под кожей разгораются угольки. Он сморщился, и незнакомец послушно прекратил пытку.

— Хорошо, — оценил он. — Лежи пока.

— Хей… — выдавил Фьольвир. — Хейвиске.

Косматая голова с пятном лица качнулась.

— Прости, арнасон, я не знаю, о ком ты. Все вокруг мертвы.

Фьольвир зажмурился, ощущая странную отрешенность, и вновь открыл глаза. Небо заголубело. Перья облаков прихотливо тянулись к северу.

— Тогда убей и меня, — сказал Фьольвир.

Незнакомец шумно почесал голову.

— Нет, братец, ты мне нужен, — сказал он и прошелся тряпкой по лицу Фьольвира. — Тут уж извини.

Доброхот откинул волосы раненому со лба, просушил тому веки, скулы и бороду.

— Не хочу… жить, — выдохнул Фьольвир.

Незнакомец наклонился.

— Это я уже слышал. А отомстить, отомстить хочешь?

Как ни старался Фьольвир, рассмотреть черты лица своего спасителя у него снова не получилось. То ли у него было что-то не то с глазами, то ли тень на говорившего ложилась как-то не так.

— Как? — спросил он. — Ты же макафик, ты меня…

— Кто? Макафик? Макафик!

Незнакомец захохотал, хлопая себя ладонями по ляжкам. На несколько мгновений он исчез из поля зрения, но Фьольвир ловил рядом его раскатистый смех.

— Веселый ты человек, арнасон.

Отсмеявшись, незнакомец приблизился и повернул раненого на левый бок. Пальцы его стиснули кожу на месте удара мечом. Фьольвир ощутил боль, но гораздо более слабую, чем раньше.

— Быстро заживает, арнасон, — оценил незнакомец. — Так что, пожалуй, вопреки своему желанию поживешь еще. А это что?

Раздался треск штанины. Доброхот присвистнул. Фьольвир дернулся, когда правую ногу чуть выше колена пронзило огнем.

— А здесь у тебя, братец, еще одна стрела, — удивился незнакомец. — Ой, не так стрелы ловят, братец. Не так. Не собой же.

Фьольвир щелкнул зубами.

— Понял, — сказал незнакомец. — Палку дать?

— Тяни! — прохрипел Фьольвир.

— Как скажешь.

Незнакомец прижал бедро Фьольвира коленом, зацепил торчащий наконечник стрелы пальцами и дернул, заставляя древко пройти сквозь мышцы. Пок! — на грудь Фьольвиру шлепнулся обломок.

— Вот и тряпка пригодилась, — сказал незнакомец, быстро обматывая Фьольвиру ногу.

Бедру стало горячо, тепло спустилось к ступне, но скоро вновь поднялось выше колена.

— Могу тебе сказать, арнасон, — сказал доброхот, стягивая, скручивая концы повязки короткой веточкой, — что макафики сейчас, конечно, очень опасны, как любой зверинец, оставшийся без хозяина. И всякие другие твари, которые раньше находились под присмотром, тоже почувствовали свободу. Но это не так уж важно. Предоставленные самим себе люди тоже страшны. Многие хотят подняться до Йоруна, но почти всегда опускаются до Хэнсуйерно. Только и это не важно.

Незнакомец отступил, глядя на свою работу.

— А что важно? — спросил Фьольвир, получив возможность сесть.

— Ногу чувствуешь?

— До повязки.

— Хорошо. Важно то, что в преддверье мира копится изначальная тьма, и дверь, запертая Йоруном и его братьями, скоро не выдержит. А это значит, что для вахенов не будет больше преграды. Как не будет и тех, кто сможет их остановить и вернуть назад во тьму. Понимаешь? Так что для тебя, арнасон, медвежий сын, никакой смерти пока не предусмотрено. Не могу я тебе ее дать.

Незнакомец опустился на бревно рядом с Фьольвиром, ссутулился. Бледное северное солнце опрокинуло его бледную тень под ноги.

— А я что, могу сдержать вахенов? — спросил Фьольвир.

Тень качнулась, хмыкнула.

— Нет, арнасон. Тебе это не под силу.

— Зачем я тебе тогда?

— Спасти мир, — сказал незнакомец. — Кажется, многие саги прибрежного народа начинаются именно так.

— Там про могучих героев. А я полумертвый охотник одной ногой в лодке.

— Ну, значит, ты тот, кто был у меня под рукой. Других я, увы, не нашел. Само по себе это дело не легкое, а уж для меня…