У зеркала три лица (СИ) [AnnaDineka] (fb2) читать постранично, страница - 2

В полночь кровь сольют в чашу старого каменного фонтана в виде четырехлистного клевера: принесут жертву, произнесут заклинание. А через год соберутся снова. То еще развлечение.

Герда поправила капюшон, обошла длинный стол, накрытый вдоль одной из аллей, и направилась к дальнему из шатров: на его верхушке горел перевернутый вверх рогами серебряный полумесяц. Символ одного из ведьминских кланов. Каджу́ — самая сильная ведьма города, возможно, единственная, кто мог помочь Герде найти ее бедовую пропажу.

***

— Ты не бывала у меня прежде, — опустив приветствия, молвила Каджу, когда Герда вошла в шатер и прикрыла за собой тяжелый полог, который, будто живой, извивался и дрожал под ее пальцами.

Верховная ведьма, когда-то красивая, а теперь истончившаяся и выцветшая, будто старая шаль, Каджу сидела за круглым столом, заставленным кристаллами, почерневшими зеркалами и тусклой от времени медной посудой. В руках перебирала нить со стеклянными бусинами, и в каждой из них вспыхивали крохотные лица, обезображенные в крике.

— Не было нужды, вот и не бывала, — ответила Герда холодно и ровно: привычки заискивать перед ведьмами она не имела.

— Здесь новые лица встретишь нечасто, — проскрежетала Каджу и жестом велела Герде снять капюшон. — Обычно наоборот: каждый год кого-то да теряем. Не вампира, так фавна; не фавна, так фею. Но куда чаще — ведьм.

Каджу смотрела с подозрением, явно прощупывала, но страха, что разоблачат, в Герде не было. Сад впустил ее, а остальное никого не касалось.

— Ты не ведьма, — закончив осмотр, подвела итог Каджу и по-птичьи склонила голову. — Крыльев или рогов я тоже не заметила. И всё же ты здесь, значит, тому есть причина.

Скупо кивнула и указала на стул, накрытый блестящей тканью. Та тоже показалась Герде живой: трепыхалась, шла волнами, но стоило Герде присесть, замерла и сменила цвет с алого на черный.

— Кого-то ищешь, — проведя ладонью перед лицом Герды, считала ее намерение ведьма. И с расстановкой предупредила: — Учти, я не стану помогать, если в тебе нет добра.

— До меня здесь был вампир: уж в нем, конечно, добра достаточно.

— Бедолага, влюблен в фею и ищет способ ее обратить. Но обратить фею, значит, лишить ее крыльев, а этого ни одна из них не простит. Конечно, я могла бы заставить ее забыть о том, кем она была прежде, но даже во имя любви зло остается злом.

— С каких пор ведьмы рассуждают о добре и зле? — не сдержавшись, рассмеялась Герда. — И с каких пор выбирают, кому помогать? Разве вы не служите тому, кто больше заплатит? Или тому, кто сильнее?

— Кровь неведомой зверюшки — вряд ли высокая плата, — не осталась в долгу ведьма. Но Герда знала, та в замешательстве: Каджу силилась, но не могла понять, кто перед ней да чья магия открыла незнакомке вход в сад.

Но что они видели, эти верховные? Всю жизнь прожившие в Старом городе, никогда не пересекавшие его границ. Только и знают, что трястись над своей магией, как мать над больным младенцем. Будто не понимают: река не сможет стать полноводной, если мелочиться и вести счет каждой капле.

Быть может, потому и приходится тварям каждый год приносить новую жертву, что цена этим жертвам — грош за десяток.

— Помоги мне найти того, кого ищу, и я принесу жертву, которой с лихвой хватит на десять лет. Вам даже заклинания читать не придется. — Отзываясь на обещание, в груди запекло, сильно, на грани того, что возможно вытерпеть, но Герда не позволила боли отразиться в чертах лица. Сжала кулаки, вдавила подошвы ботинок в укрытый соломой пол и, дождавшись, когда боль уйдет в землю, с дерзкой улыбкой спросила:

— Ну что, такая цена достаточно высока?

— Девчонка! — Рассмеялась ведьма, и в смехе ее послышались пренебрежение и усталость. — Что можешь ты, чего не может мой клан? Мы живем на этих землях с восьмого века, наши кости — фундамент Старого города. А сколько лет разменяла ты? Не больше, чем два-три десятка.

Ведьма осеклась, на лицо ее легла тень, во взгляде коротко вспыхнуло подозрение, но решить загадку Каджу не сумела.

Еще бы.

Перед ней действительно сидела девчонка: худенькая, светлокудрая, ясноглазая. Такую легко представить в образе сказочной принцессы, мысленно обрядить в корсет и пышное платье, но как поверить, что та, кому на вид дашь не больше двадцати пяти, застала времена, когда по улицам города разъезжали кареты, а по Карлову мосту проходил не туристический маршрут, а Королевский путь?

Даже ведьмы не жили так долго, а крови тварей в Герде не было отродясь.

Конечно, Каджу чуяла неладное, но, не сумев отыскать ответ, изрекла лишь короткое:

— Разберемся.

Дала себе время собраться с мыслями, медленно и аккуратно расчистила центр стола, развернула