Фрунзе. Том 2. Великий перелом [Михаил Алексеевич Ланцов] (fb2) читать постранично, страница - 3

позади. На всякий случай.

Так до квартиры и добрались.

Цирк?

Может быть.

Но Фрунзе очень устал от слишком частых покушений на его особу и многое сделал для предотвращения этих неприятных эпизодов. Все-таки он у себя один. И если в нем «просверлят» лишнюю дырочку можно будет и не залатать.

За это над ним немного подтрунивали коллеги в наркомате. Но не сильно. В конце концов — три покушения менее чем за год — серьезный аргумент для такой вот паранойи.

Замок щелкнул.

И Михаил Васильевич вошел в прихожую.

Его молодая супруга, заприметив машину в окно, уже ждала. И даже немного гримасничала, надев фуражку мужа и взяв «под козырек» с шутливой улыбкой.

Ей оказалась Любовь Петровна, бывшая в девичестве Орловой. Он ее заприметил во время посещения спектакля «Карменсита и солдат», что шел в музыкальном театре Немировича-Данченко. Она там была одной из хористок. Нарком не мог жить в режиме дом-работа и хотел как-то отвлечься. По злачным заведениям, где гулял свет нэпманов, уголовников и партийцев он не ходил, не желая пачкаться. «Бухать» тоже позволить себе не мог, в силу необходимости много работать. Вот и приходилось посещать театры, балеты и, прости господи, даже оперу, которую в прошлой жизни он не переносил на дух.

Обычно ему было довольно скучно во время таких визитов. Поэтому он разглядывал лица выступающих или обдумывал какие-то вопросы. Так он и зацепился взглядом за одну из хористок. Лицо ее ему показалось знакомым.

Выступление шло своим чередом, а он рассматривал девушку и пытался вспомнить — кто же это такая. Пока, наконец, его не осенило. Орлова! Просто в эти годы Любовь Петровна еще не красилась в блондинку, из-за чего казалась совсем другим человеком, да и лицо было несколько иным. И он не только узнал девушку, но биографию ее отрывочно вспомнил — в своей время ознакомился из любопытства. Яркая же фигура.

Несколько минут раздумий.

И он принял решение — действовать. В тот же день. Сразу. Не откладывая в долгий ящик. Так что, когда спектакль завершился он подошел к сотруднице театра и попросил познакомить с «очень привлекательной хористкой».

Собеседница его поняла «правильно» и войдя в положение проводила к женской гримерке и даже вызвала Любу. Дескать, иди, там с тобой хотят пообщаться. Ну а что? Театр и во времена былые, царские, исправно поставлял любовниц для всякого высокопоставленных и влиятельных людей.

Впрочем, такая покладистость сотрудников не «пролилась» на саму Орлову. Она его видимо не узнала, так как Фрунзе посещал культурные заведения, одеваясь в гражданскую одежду, чтобы не смущать остальных посетителей. Поэтому, если не знать его в лицо, выглядел как просто хорошо одетый мужчина средних лет, подтянутый и явно следящий за собой. Однако этого оказалось для девушки недостаточно.

— Михаил Васильевич, боюсь, что вас ввели в заблуждение. Я — артистка. И я не оказываю никаких дополнительных услуг. — довольно холодно отреагировала она на настойчивое приглашение совместно провести вечер.

— Вы имеете в виду проституцию?

— Да, я имею в виду проституцию.

— Любовь Петровна к чему такие мысли? Я разве похож на тех слащавых ловеласов, что впустую кружат барышням головы? К тому же врачи мне строго — настрого запретили проституток.

— Вот как? — наиграно улыбнулась Орлова, которую стал забавлять разговор. — И что же они вам прописали?

— Жену. Только жену. Оттого и безутешен.

— Какие у вас старомодные врачи. — невольно усмехнулась она, смягчаясь.

— Что есть, то есть, — виновато пожал плечами Фрунзе. — А что до вас, любезная Любовь Петровна, я прошу дать мне шанс. Мне подсказали, что на сегодня вы уже свободны. Поедемте куда-нибудь в тихое, уютное местечко. Выпьем чайку. Пообщаемся. Возле театра стоит мой служебный автомобиль.

— Я не сажусь в автомобили с незнакомыми людьми.

— Отчего же незнакомыми? Мы уже познакомились и знаем друг друга целую вечность. — Фрунзе глянул на часы. — Целых семь минут с небольшим.

— Михали Васильевич, не юродствуйте, вы ведь прекрасно поняли, что я имела в виду, — скривилась Любовь, но уже не холодно или раздраженно, а вполне шутливо и даже игриво.

— Тогда мы можем пройтись пешком. Куда вы хотите? Выпить кофе? Чая? Или может в какой-то ресторан?

— Вы очень настойчивы.

— Вы очень красивы.

— Хорошо. Я подумаю. — мягко улыбнулась она, скорее из вежливости. И не прощаясь вернулась в гримерку. Прикрыла дверь. И напряженно уставившись на весьма сотрудницу, что ее выманила в коридор, поинтересовалась: — И кто это такой?

— Ты дура? — с жалостью в голосе спросила ее визави. — Разве не узнала?

— Нет.

— Ох и девицы пошли. — картинно покачала она головой. — В наши дни таких людей всех в лицо знали. Это, милочка, народный комиссар по военным и морским делам товарищ Фрунзе.

— Кто?! — ошалело переспросила Орлова.

— Товарищ Фрунзе. Ты про него должна была слышать. У него еще по прошлой