Охота на магов: путь к возмездию [Элеонора Росс] (fb2) читать постранично, страница - 327

хозяйка… или собственница. Впрочем, забудь, забудь, — сложив руки на груди, она отвернулась, — я не вправе запрещать тебе что-то. Не обращай внимание на мои капризы. Они не стоят ничего…

— Ну уж нет. На твои капризы я не могу не обращать внимание.

— Тогда не приходи сюда больше, — с обидой пробормотала Илекс, — не волнуйся. Я посмотрю, что там происходит.

— А вообще, это как-то неправильно! Я пришел за тобой, чтобы сходить на карнавал, а ты тут что-то строишь. Говоришь, что я времени тебе не уделяю тогда, когда хочу взять с собой! Что это такое, Илекс? Хватит обижаться. Ты можешь ходить с нами, хоть всегда. И никогда я не забывал о тебе… это все твои выдумки.

Она что-то буркнула и, растирая слезы по щекам, не спешила оборачиваться. Элид стоял бессильным — ни одной мысли не было, как извиниться, ведь он не вполне понимал ее обиду. «Зачем ревновать друзей? Я много с кем общаюсь, и они тоже. Все в порядке. Это опять напридумала проблем. Наверное, скучно стало». Тут-то ему вспомнились слова Анариэля — нужно оставить Илекс наедине, когда станет ей плохо. То и хотел сделать; прошел к двери, и, дернув ручку, осторожно сказал:

— Побудь одна. Позлись, покричи на меня, если не можешь при мне. Я буду рядом, и ты можешь прийти, когда хочешь.

В ту минуту он как-то вдруг стал беспокоен, неожиданная мысль пронзила его: если что-то случится? «Нет! — кричал рассудок, — она не способна. Она не может. Но она в праве…». Дверь затворилась. Последнее, что показалось из щели — ее горькое раздражение, с таким отчаянием во взгляде. И руки ее опустились. Напряжение, видимо, отлегло. Странный тот был день. Снаружи — пляски, веселье, хохот, а внутри замка — многовековое уныние, будто заброшенного дома. Свет еле проникал сквозь задернутые шторы. Поспешно Элид пошел к лестнице, но у самих ступеней остановился. Вдруг Илекс будет искать его? Встревоженно он стал прислушиваться — ничего. Не найдя ни одного шороха, Элид брел из угла в угол, глядя на ее дверь. Из нее ни одного звука. «Неужели Илекс так упрямится? Или не стоило мне было уходить? Может, ей стало только хуже? Если я ей понадоблюсь, то придет ко мне в спальню. Там ее, что ли, подождать? Но это совсем в другом крыле. Я не услышу ее». Но возвращаться, идти в свою комнату не хотелось.

Он стоял в задумчивости, заглядывая то на лестницу, то в окно. «Интересно, все уже там?». Из толпы не выглядывал никто, о ком он подумал. Минутная стрелка медленно двигалась — уже минуло пятнадцать минут, а ее все нет. «И вправду, может, посмотреть, чем она занята? Да, нужно, нужно…». Это слово «нужно» он вторил себе весь коридор, пока не заметил приоткрытую щель. Проглянула ее ладонь, затем щека. Заметив, что Элид идет к ней, Илекс вздрогнула, хотела закрыть дверь, но остановилась — распахнула ее и вылетела, будто испуганная.

В один миг она схватила его, повела вперед, отшагнула и с необычной жалостью обхватила спину. Мучительный жар исходил от нее: Элид тяжело вздохнул и едва ли смог отстраниться. Илекс глядела на него внимательно, не спеша; потом медленно взяла за руку и повела к лестнице.

— Все-таки, недолго ты продержалась, да? — сказал он с усмешкой, избавляясь от тревоги, — даже полчаса не прошло, как ты уже обниматься лезешь. Эх, Илекс, Илекс…

— Молчи, пожалуйста. Я успела все обдумать. Прошу, не напоминай больше! — вскричала она, но тут же снизила тон, — я успела все обдумать. Да, нечего было обижаться. К тому же, нельзя пропускать такое событие.

— Все же признаешь, что я был прав? — лукаво спросил он.

— Да. В этот раз да, — улыбнувшись, Илекс шагнула по ступеням.

***

К площади прибыл оркестр: флейты, трубы и барабан — идет за ними, наигрывая марш. Вокруг колон бегают ребятишки, подпирая с земли ленты. Они мотали их вокруг шеи, ног и резвились, толкаясь с черными фигурами. Они смыкали ряды — словно тучи на ясном небе. Они, хоть и не верили в происходящее вполне, были участниками карнавала: так же обсматривали витрины, нарядных юношей, и ожидали выхода высших магов. Все и собрались в тесной площади, ради них — ради спасения и освобождения. Никаких часов не было — и не поймешь, сколько времени прошло. Кажется, больше часа, и народ лишь набирался весельем, выпивал, и нигде не кричали, не дрались — по крайней мере, Розалинда не заставала этого.

Пробираясь через толпу, они настигли ворот замка. Конечно, без ругательств не обошлось — тогда ее представления переменялись. Темные кирпичи, расцветший сад, пыльная дорога, ограждённая стражниками. Они сверлили оценивающим злобным взглядом, как люди, опасающиеся за территорию. Осторожным жестом подзывает тех, кто оставил после себя на дороги фантики, разорванные ленты. Дети, на удивление, ни разу не противившись, даже из-за каприза, подбираюсь весь мусор и стыдливо отворачиваются. Родители придерживали их за плечи, подпрыгивали, чтобы застать момент, когда ворота отворяться. Все ожидали, томились, потели, у всех была одна цель, сближавшая их. Шепот стихал с каждой