Зрачок истины [Дарья Вайзман] (fb2) читать постранично, страница - 3

выкрикнула Олеся. Она старалась скрыть свой испуг, но от страха её рот онемел, и слова давались ей с трудом.

— Так, — протянул Павел. — Документы у вас есть? Свидетельство о рождении ребенка?

— Какие свидетельства? — оправдывался цыган, — Гуляли, отдыхали, ребенка украла, — указал он на Олесю.

— Тогда в участке разберемся, — строго ответил Павел.

Но цыган, тот, что покрупнее, был не согласен с таким положением дел. Он со всей силы замахнулся кулаком на Павла, но тот увернулся и врезал сопернику в живот. Цыган скрючился от боли. Но Павел не собирался его жалеть, а треснул ему коленкой в челюсть, чтоб наверняка. Цыган повалился на асфальт, науськивая на соперника своего дружка. Впрочем, дружок оказался совсем не другом и сбежал, едва не напустив себе в штаны. Тогда крепыш взмолился о пощаде, отползая прочь.

Странным образом ребенка всё это зрелище развеселило. Он даже перестал плакать, внимательно поглядывая на Павла, а может, на его очки.

А Павел не хотел так просто отпускать цыгана и треснул его пару раз по лбу, требуя от него извинений. И Павел их услышал, но это лишь раззадорило его.

— Оставьте его! — вмешалась Олеся. В ней словно проснулась строгая училка, какой она и являлась.

Не дожидаясь ответа от Павла, она направилась прочь.

Его замашки показались ей чересчур грубыми, и голос его был грубым. И всё приятное впечатление от его почти героического поступка стало понемногу улетучиваться.

Тогда Павел прогнал цыгана, также грубо замахнувшись на него ногой, и догнал Олесю.

— Эй, стой, — Павел ухватился за её рукав.

Она притормозила, выскользнув из рук своего спасителя. Только на её рукаве осталась помятость от его пальцев.

Олеся вспомнила, что не поблагодарила его и робко сказала: «Спасибо». Он, улыбаясь, кивнул в ответ. Затем он предложил отвести ребенка в полицию. Павел достал из кармана свой мобильник, чтобы найти адрес ближайшего полицейского участка.

Пока Павел был занят поиском, Олеся окинула его оценивающим взглядом, удивляясь его неопрятности, лохматости и в целом непривлекательности. Хотя он не был уродцем, просто не достаточно хорошо за собой следил.

— Участок тут недалеко, — воскликнул он. — Вот сама глянь!

И он показал ей карту на экране своего мобильника.

— Кстати, просто интересно, — заметил он, — с чего ты взяла, что ребенку нужна помощь?

— Вы сами всё видели.

Он видел, но в жизни бы не догадался поступить, как она.

— А еще я видел, как ты выхватила ребенка из рук какой-то женщины.

— Цыганки!

— И что? Может, она его мать?

— Вы раньше видели, чтобы у цыганок были светловолосые дети?

— Даже у негров дети бывают белыми. Видел в кино.

— Не в этом дело.

Павел пристально на нее посмотрел, заметив, что её цветастая блузка идеально сочетается с тоном её пиджака и туфель, и сумочки. А он был в старых кедах, подошва на которых уже потрескалась, пропуская камушки и песок.

— А в чем же тогда? — спросил он.

— Простая логика. Если бы я забрала ребенка у матери, она бы истерику устроила.

— Да? Ты всех так проверяешь?

— Не бойтесь! Я пойду в полицию одна. Вся ответственность на мне.

— Ладно, пошли, — сказал он, будто последнее слово было за ним.

Но он недолго ощущал себя лидером.

— Сама дойду, — ответила Олеся. — Правда.

Его как током дернуло в этот момент. Никто и не просил его о помощи. Получается, он сам навязывался. Но Олеся не хотела показаться грубой. Она пожелала ему напоследок всего хорошего и еще раз поблагодарила за спасение. Но эти слова уже не звучали для него так приятно, как то первое «спасибо». Она сказала их лишь из вежливости, потому что так следовало сказать.

— Я провожу, — добавил Павел, — для порядка.

Она лишь пожала плечами и продолжила свой путь, но его с собой не звала. Ему только и оставалось, что плестись за ней следом. Так он и сделал, поскольку ощущал некую ответственность за неё и за ребенка. А может, он просто вспомнил, что учился на копа и решил выполнить свой профессиональный долг. Впрочем, он шел за ней, как охранник и не понимал, почему она сторонилась его. Застиранные черные джинсы с пятнами неизвестного происхождения и замызганная куртка были для него вполне привычной одеждой. Он чуть поправил свои густые черные волосы, которые не мешало бы причесать (да и помыть) и посмотрел на Олесю. Её кожа была идеально гладкой и белоснежной.

«В молоке она, что ли купается», — подумал он и залюбовался ей. У неё были далеко не идеальные черты лица: большие круглые глаза, нос с едва заметной горбинкой, маленький рот с пухлой нижней губой. Но как идеально они смотрелись все вместе.

— Кстати, я Павел, — с улыбкой сказал он, будто ожидая от неё похвалы.

Но она даже не посчитала нужным представиться, полагая, что больше никогда не увидит этого чудака.

— Если тебе нужны документы, — продолжал он, — ну, паспорт или диплом — могу сделать. Качественно! Со скидкой!

Он тут же пожалел, что ляпнул это.