Поцелуй Лилит [Макс Котерман] (fb2) читать постранично, страница - 94

мире. Он отдавал свой разум мечтам о том, чтобы его сыновья и дочери унаследовали черты того Маркуса Като, которого он знал в минут любви и радости, упеха и прогресса.

Пока что он знал только одного, достаточно похожего на него человека — Мигеля Массиньи, с прошлым которого его столкнула лишь случайность. Зная, что пока этот человек только успел слезть с крючка проходимцев, которым сам же доверил свою судьбу, Като выжидал.

Паола снова отвлекла Маркуса от раздумий, вернув в ту реальность, где его окружали любящие жена и падчерица, в реальность, где он ждал рождения сына. В этой реальности жил тот Маркус Като, которого так любила Джованна. Но, бок о бок с ним, жил иной Маркус Като — жестокий и расчетливый мастер темных дел, знаток самых грязных потемок мира и человеческих душ.

* * *

Два с половиной месяца бесплодных поисков — так тянулись дни и недели Мигеля. Узнав, что Эруан Фау никогда не принадлежал семье Галан, он попытался найти хотя бы одного человека в Бретани с фамилией «Галан», но всё это был тщетно. В Бретани он нашел лишь несколько десятков девушек с именем «Фабьенн», но они едва имели отношений, к той Фабьенн, которую он искал. Бесплодными были и поиски среди студентов Сорбонны — проверив контингент этого университета, он занялся стундетами других университетов Парижа и Бреатани. Время шло, а поиски становились все более и более бесплодными.

Теперь ему было известно, что Хорхе, Теодор и Жозеф попали в официальные списки пропавших без вести. В тот день, пятого июля, когда Мигель увидел колонну грузовиков, въезжающих в Оран, в городе погибли сотни людей, а еще тысячи были признаны пропавшими без вести. Жена Хорхе, Вероник, уехала в Дижон, и Массиньи стоило немалых трудов найти её там. Она вручила ему несколько толстых тетрадей, в которых хранились списки квартирантов, составленные Ортегой, но и здесь не было Фабьенн.

Мигелю удалось узать и о том, что Лоренцо, некогда бывший промежуточным звеном между Массиньи и богатыми заказчиками, был убит какими-то головорезами еще после того, как его приятель покинул Бостон. Дженовезе и его товарищи уже давно успели забыть об исполнителе, в услугах которого они нуждались, и от присутствия которого они столь желали избавиться.

Купив ту квартиру, которую он, в июне, присматривал для себя и Фабьенн, Мигель постепенно начал забывать о девушке, появившейся в его жизни, словно фантом, и столь же неожиданно исчезнувшей, оставив о себе незабываемые, хотя и обозримые, словно в тумане, воспоминания.

Выполнив последний заказ одного из скупщиков антиквариата, плохо рабиравшегося в цепочках посредников, но бывшего достаточно щедрым клиентом, Мигель собирался отправиться в очередную прогулку по Парижу. Он был застигнут телефонным звонком.

— Шарль? — инстинктивно спросил Массиньи, сняв трубку.

— Мигель Массиньи? — добродушно усмехнувшись, переспросил, на английском, с заметным лондонским акцентом, его собеседник.

— С кем имею честь говорить? — он пытался угадать в голосе собеседника кого-то из своих былых партнеров из Лондона.

— Мне жаль, но я тебе вряд ли знаком. Называй меня, просто — Маркус… — после небольшой паузы собеседник Массиньи продолжил. — Я знаю, что последние несколько месяцев оказались достаточно тяжелыми для тебя. Я знаю, с какими людьми тебе пришлось иметь дело, в последний раз, в Бостоне, — собеседник старался вести себя с Мигелем максимально осторожно. — Мне извемтны твои возможности и умения, поэтому у меня всегда найдется для тебя интересно предложение.

— Хорошо, я подумаю, — согласился Мигель. — Но мне на это понадобится время.

— Я прекрасно понимаю. Можешь не волноваться — когда это будет необходимо, я сам тебя найду.

Мигель осекся на полуслове, когда незнакомец уже положил трубку. Так или иначе, новый клиент казался ему глотком свежего воздуха в том душном и тесном мешке, в котором он провел это лето. Выйдя на улицу, Массиньи отправился по тому же маршруту, по которому он некогда гулял с Галан. Дойдя до Сите, на набережной, он был застигнут врасплох ливнем. Остановившись под навесом деревяной галереи, протянувшеся вдоль набережной, он спокойно наблюдал за серыми водами Сены. Засунув руку в карман, он вынул оттуда, сложенный в несколько раз, альбомный лист — последнее напоминание о пребывании Мигеля в Алжире. На бумаге он мог рассмотреть созданное им же самим изображение Лилит. Когда-то, находясь на грани безумия, он был неразрывно связан с этим образом, рядом с которым, он не мог провести грань между реальностью и эфимерным пространством снов и видений, посещающих помутившегося рассудком человека.

Тогда этот образ его пугал, но он, недооценивая сам себя, был уверен, что легко может разграничить реальность и сновидения. Но то, что Мигель считал столь реальным, в одно мгновние превратилось в нечто призрачное и недостижимое, незаметно ускользнув от него.

— Кем же ты была? — он тихо произнес, вспоминая Фабьенн, обратившись