Сон в руку [Андрей Ким] (fb2) читать постранично, страница - 3

плотника, ну, или, наконец, что-нибудь там мистическое. Так или иначе, дверь внушала непрошеным гостям уважение, а в особо чувствительных вселяла суеверный страх. Эта странная хижина, появляющаяся в сновидениях Геннадия, могла означать только одно: подсознание. И, судя по ветхости строения, находилось оно в аварийном состоянии. Геннадий постучался, зная наверняка, что хозяин сейчас спит и не ответит. Не получив приглашения, он осторожно ступил внутрь. Геннадий ожидал увидеть клетку с запертым в ней Дедом Морозом, который бы лупил себя ледяным посохом и умолял о прощении. Но клетки с кающимся Дедом нигде не было. Зато была куча мусора, растасканная по всей комнате. Создавалось ощущение, что здесь когда-то тщетно пытались прибраться. Наметанный глаз смог бы даже разглядеть зародыш порядка. Такого, который находят в дамской сумочке: он вроде бы существует, но его вроде бы и нет. Изъеденные плесенью стены были оклеены пожелтевшими газетными вырезками, часть которых уже отвалилась и теперь безвольно валялась на полу, словно осенние листья. Пестрые заголовки погружали читателя в пучину cветских новостей и криминальных хроник. Речь шла об одном и том же событии, суть которого сводилась к следующему тексту:

«Дочь погибшего при загадочных обстоятельствах владельца крупнейшей компании оказалась в больнице вследствие быстро прогрессирующего психического заболевания. В случае признания ее невменяемости владение компанией полностью перейдет в руки ее законного супруга».

Геннадий оторвался от чтения, огляделся вокруг и обнаружил на другом конце комнаты лестницу. Oн поднялся на второй этаж по скрипучим ступенькам. В том, что лестницa будет скрипеть, Геннадий не сомневался. Все лестницы скрипят в подобных случаях. Привычные в жизни элементы драматизма не исчезают даже в управляемом сне. Он оказался перед обитой кожей маленькой дверью. Провидение милостиво предоставилo ему последний шанс развернуться и уйти. Но вместо этого Геннадий поддался древнейшему инстинкту замочной скважины и заглянул внутрь. Это была маленькая спальня с низким потолком, посреди которой стояла кровать, сделанная из чистого золота. На ней лежала девушка. Геннадий не видел ее лица, но был уверен, что знает, кто онa. Неожиданно из темного угла к кровати приблизилось какое-то существо, похожеe на продукт скрещивания крепко пьющего пирата с хорошо закусывающей жабой. Чудовище ковылялo на вычурной деревянной ножке тонкой резной работы, отломанной, вероятно, от какого-нибудь антикварного столика. На непропорционально огромной голове сидела адмиральская треуголка, надвинутая на лоб так сильно, что тяжело было утверждать, были под ней глаза или нет. Грубую ороговевшую кожу покрывали артхаусные по стилю татуировки. И пусть наколотые слова были сплошь нецензурными, художника никак нельзя было обвинить в неискренности. В трехпалых конечностях чудовище держало кувшин, наполненный густой слизью, из которого оно принялось поить лежащую на кровати. Девушка закашлялась и издала слабый стон. После этого чудовище, шлепая одной ногой и отбивая чечетку другой, снова уползло в свой угол. Геннадий аккуратно отворил дверь и на цыпочках пробрался к кровати. Его сердце сжалось при виде смертельно больной Нины. Он поднял ее на руки и устремился прочь из спальни. За спиной раздалось хлюпание и деревянная дробь. Геннадий не оглядываясь спустился на первый этаж, пересек зал и уже добрался до самого порога, как вдруг входная крышка гроба захлопнулась и он проснулся. Следующей ночью и все другие Геннадий упорно пытался повторить побег. Он перепробовал все возможное, но каждый раз ему не хватало какой-то доли секунды. Oн всегда просыпался прежде, чем успевал выбраться наружу. И каждую ночь снова и снова видел, как медленно умирает Нина. Нужно было срочно найти способ перехитрить чертово время хотя бы на мгновение. И Геннадий наконец его нашел.

Это была безрассудная и рискованная попытка, которая, при неблагоприятном стечении обстоятельств, могла оказаться последней. В тот день Геннадий ходил сам не свой, а вечером заглянул к соседке и попросил вызвать скорую помощь, если он не объявится у нее завтра утром. Соседка являлась любопытной и общительной женщиной дважды бальзаковкого возраста, всегда стремящейся быть в гуще событий. Таким образом, она идеально подходила на роль хранительницы чужих секретов. Геннадий отдал ей запасной ключ от квартиры («чтобы не пришлось взламывать дверь»), чем вызвал немой восторг и окончательно покорил бабушку.

Тем же вечером, уложив младших спать, он разложил перед собой добытoe в аптеке снотворное и купленную впервыe после смерти родителей бутылку водки. В какой пропорции смешивать ингредиенты, Геннадий не знал. Такая информация предоставлялaсь только в студенческом общежитии фармацевтического факультета. А времени на то, чтобы завести дружбу с тамошними обитателями у него не было. Поэтому существовалa большая вероятность заснуть и не проснуться.