Ведьма [Юлия Мартыненко] (fb2) читать постранично, страница - 2

реке.

Проснувшись от чувства удушья, я упала на пол и стала жадно глотать воздух. Сразу ко мне подбежала мама, затем врач. Через несколько минут все наладилось, но ненадолго. Не слишком подбирая слова, врач равнодушно зачитала результаты анализов. Ребенка спасти не удалось.

В палате было открыто настежь старое большое окно. Отделение, где я лежала, находилось на пятом этаже. Мельком в голову пробралась сладкая губительная мысль – сброситься вниз. Я оглянулась, потом посмотрела на свои руки. Они показались мне слишком длинными и худыми, не такими, как прежде.

Мама сидела рядом и нервно щелкала пальцами. На лице ее отразилась вся тяжесть прошедшей ночи. Я никогда ничего не рассказывала о Стасе и минувшем лете. И вдруг, как гром среди ясного неба, выкидыш. Да еще и в шестнадцать. Правильно Стас тогда сказал – я слишком рано хотела повзрослеть. Думаю, он не знал, чем может обернуться наш короткий роман.

Но объясняться с родителями было полбеды. Внутри меня внезапно стало пусто. Было бы лучше, если бы душу разрывало от горя. Страданья – привычная плата после перенесенного несчастья. А нет, я готова была тут же равнодушно встать и выброситься в окно. Но не сделала это по ряду нескольких причин.

Дома, как назло, повисла ненавистная тишина. Я зашла в свою комнату и закрыла дверь. Комната выглядела так, будто не ночь, а годы прошли, как я снова очутилась здесь. Меня не волновало, что родители назначат строгий домашний арест. Не беспокоило и то, что мне придется как-то объясняться с ними.

Больше всего меня мучил вопрос, почему я снова осталась одна. Ребенок исчез, будто его и не было. Прошлое отнимало у меня все, чем накануне так щедро одарило. Это было подобно операции без анестезии. Только вот рана появилась, а боль не пришла.

Сложно описать, как прошли первые дни после больницы. Я покидала комнату несколько раз в день, лишь для того, чтобы немного поесть. Затем я возвращалась к себе, и до поздней ночи лежала на кровати и буравила взглядом потолок.

Вначале возникшая злость родителей плавно переросла в беспокойство. Они не понимали, кто я такая, чем живу. Но как можно было объяснить им, что я повстречала на кладбище мальчика, которого полюбила всем сердцем? Как рассказать, что он исчез, когда действие проклятия закончилось?

Такая правда явно бы не устроила их, поэтому мне пришлось соврать, что ребенок Алекса. Но Алекс был мертв, с него не спросишь.

В живых из всех действующих лиц данной истории остались Маргарита и я. Правда, меня легко было отнести к числу пограничников, стоящих на линии жизни и смерти. Возникшая внутри пустота с каждым днем становилась больше.

Маргарита же, попытавшаяся наладить со мной контакт, забросила это дело почти сразу же. На звонки я не отвечала, а когда Рита приехала ко мне домой, я ей просто не открыла. Мне совсем не хотелось проговаривать вслух то, что случилось, не хотелось говорить ни о чем вообще. Я приоткрыла шторку и украдкой посмотрела на Марго. Она была одета почти так же, как и в последнюю нашу встречу – синие джинсы и белую кофту.

Марго осмотрелась по сторонам, и мне показалось, что она меня заметила. Взгляд ее задержался на окне моей комнаты. В этом взгляде не читалось осуждения или злости. Наоборот, он был преисполнен сочувствия. И ведь только Маргарита могла понять меня и выслушать, а я не открыла дверь. Я просто боялась, что пустота внутри меня может затронуть и ее.

А может, я хотела, чтобы мостик, соединявший меня с прошлым, окончательно сгорел.

Прошло чуть больше месяца с того момента, как я потеряла ребенка. И вот я бегу из кладбища, и слабая, почти незаметная боль вспыхивает в груди. Вспыхивает, и тут же гаснет.

Пора возвращаться к нормальной жизни, говорю себе я, и, пересекая порог кладбища, не оборачиваясь, спешу в школу, которую не ходила с сентября. Там меня ждут уроки, сплетни знакомых и уже утраченное детство.

***

Моему общению с одноклассниками мог бы позавидовать немой. Мало того что подруг у меня в школе не водилось, кроме тихони Тани, так и последняя почти отсеялась. Внезапное мое отсутствие объяснялось приступом аппендицита. Именно такая справка была подписана у сочувствующей моим родителям докторши и подготовлена для классного руководителя.

Поселок, в котором я жила, был небольшой, поэтому каждый был знаком друг с другом минимум через одно рукопожатие. Как я уже говорила, Алекс хоть и был невоспитанным и избалованным, все же пользовался большой популярностью среди девушек. Его смерть стала для всех немалым потрясением.

Многие знали, что я и Рита проводили большое количество времени с Алексом летом, поэтому я готова была к любым нападкам. В сентябре, пока не случился выкидыш, я слышала, как девочка с параллельного класса рассказывала подругам, что Рита довела бедного парня до самоубийства. Большей глупости и не придумаешь. Но это была лишь одна версия, а их насчитывалось немало.

Непривычно пустой холл школы слабо освещали несколько лампочек на потолке. Белые простенькие часы, висящие над