Длинный [Алекс Войтенко] (fb2) читать постранично, страница - 3

было бы ничего не значащей мелочью, по сравнению с тем, что произошло на следующее утро.

А на следующее утро весь дивизион гудел, обсуждая самовольную отлучку Семена. При этом Кулдашев и Юлдашев — те курсанты с кем он находился в патруле, в один голос пели о том, что Семен сам сорвался с маршрута несмотря на все уговоры остальных. А им пришлось все оставшееся время быть на маршруте вдвоем, и даже разнимать драку, случившуюся там. Драки разумеется никакой не было, как позже узнал Семен, но «залет» состоялся. И уже через какую-то неделю, Семен стоял навытяжку перед родственником выслушивая долгую нотацию. При этом, хоть последняя и имела место, но была какой-то вялой и почти безразличной. То есть дядюшка конечно попенял его за то, что произошло, рассказал, какой он идиот и о том, что ни будь этого залета, уже через несколько месяцев он смог бы продолжить службу в ГДР, где требовался профессиональный пожарный, и куда дядюшка готовил для него направление. Но теперь об этом стоит забыть, как, впрочем, и о блестящей карьере, которая ему предлагалась. Но пока еще не все потеряно, годик посидишь дома, Анька (так он называл мою маму, свою сестру), сделает тебе отсрочку от армии, а там восстановишься и все будет нормально. Но все это произносилось с таким безразличием, что Семен понял, на нем поставили крест. То есть из-за мамы разумеется кое-какая помощь все же будет, но блестящей карьеры уже не ожидается. А раз так, то зачем тянуть кота за яйца, то есть хвост и пытаться выгадать то, чего тебе уже не дадут. И потому, придя домой сказал, что разочаровался в выбранной профессии и несмотря на укоры, уговоры, и слезы отправился в армию.

Повестка на медкомиссию пришла в апреле, после прохождения всех врачей выдали предписание с пометкой «В артиллерию для школ» с указанной датой прибытия в областной военкомат на пятое мая. Что конкретно это обозначало Семен примерно предполагал, что это значит и его это не вдохновляло. К тому же весна, девчонки и обретенная после почти трех лет пребывания в казарме давала на подсознание, и Семен решил продлить свои каникулы еще дней на десять, добавив к дате единичку. Теперь выходило, что его ждут не пятого, а пятнадцатого мая. Правда ближе к этому дню он слегка пожалел о том, что не добавил двойку, тогда бы каникулы продлились еще на декаду, но делать было нечего и он пошел сдаваться.

К его удивлению, никаких претензий не произошло. Его зачислили в какую-то команду, в тот же день посадили на поезд и отправили, куда-то далеко.

Запомнился один случай произошедший на вокзале перед отправкой. Майор сопровождающий их команду спросил, все ли являются комсомольцами, и когда оказалось, что трое в ВЛКСМ не состоят, тут же развил кипучую деятельность и буквально через полчаса, без каких-либо заявлений, изучения уставов ВЛКСМ, собеседований и прочего, через что в свое время прошел Семен, им вручили комсомольские билеты.

— В нашей части, служат только комсомольцы. — с некоторым апломбом произнес он, и

Семен, наверное, впервые понял, как низко пала организация молодежи, если в нее принимают только ради общих показателей несмотря ни на что.

Поездка была долгой и в итоге закончилась в славном городе Воронеже. Выезжая из Ташкента пятнадцатого мая при сорокаградусной жаре, и одетый в легкую футболку и джинсы, Сема, никак не предполагал, что окажется в такой холдрыге, и хотя от вокзала до воинской части было совсем недалеко, потому как последняя находилась в центре города, он основательно замерз.

Воинская часть, в которой предстояло служить относилась к Внутренним Войскам. Может именно из-за этого майор сопровождающий их, молчал как рыба об лед, ни слова, не говоря о будущем месте службы. На его погонах, почему-то висел знак химических войск, а фуражка была с красным, а не с краповым околышем. Причем ее цвет разительно поменялся, стоило сойти с поезда в Воронеже. Первый месяц прошел на войсковом стрельбище, расположенном под Семилуками. Заключался он интенсивных занятиях по строевой подготовке, изучению уставов внутренней службы, бесконечном наведении порядка в палаточном городке, заключавшимся в добыче белого и светло-коричневого песка из склонов окрестных холмов и посыпании им многочисленных дорожек лагеря. Спали вповалку в палатках, питались неким варевом с песочным хрустом, приготовленным поварами срочниками в походной кухне. Семен, уже в какой-то степени сожалел о том, что исправил дату на своем предписании. Потому, как если подобное будет продолжаться и дальше, то будет очень грустно. Однако же надолго это не затянулось. После повторного для Семена принятия присяги, лагерь был свернут и всех перевезли обратно в Воронеж. Правда в самом Воронеже остались немногие. По какому принципу происходило распределение, и тем более откуда командиру стали известны его школьные и училищные спортивные достижения Семен даже не догадывался, но оказавшись в спецвзводе второго батальона, тихонько офигевал от увиденного.

А потом начались тренировки. И уже