Петровы и другие разные [Роберта Вустерова] (fb2) читать постранично, страница - 5

в белых халатах.

Человек в гробу открыл глаза, увидел агрегат и заулыбался.

– Ну, Петров, спасибо. Спас. А как я поспал!

– Спасаю в последний раз, – буркнул Петров. – Надоело. Вчера ваши опять за трубами застряли. Тоже мне ученые. Научились открывать портал только сюда – ко мне в подвал – ладно. Но обратно-то – фиг. Обратно – «Петров, выручай».

– Наука умеет много гитик. Но не всё. – Шеф хохотнул и подмигнул недокормленному. – Трясешься, лаборант Сидоров? Первый раз у Петрова?

– Он кто? – осмелел Сидоров. – Сильно нервный. Вас боится…

– Сторож наш. Боится – потому как газонокосилку не устерег. Ночью по крышам шлялся. У НИИ теперь не трава – леса Бразилии. Макак не хватает. – Шеф зевнул. – А так он мирный. Вегетарианец. Тренд у них нынче такой: каждый второй – просто душка.

– Лифт сюда еще зимой заклинило, – не унимался Сидоров. – Как он выбирается?

– Просачиваюсь по канализации, – взбесился Петров. – Вам пора. Мне спать надо.

«Жилье, конечно, супер, – думал Петров, взбивая подушку. – В центре и недорого. Но сколько можно?»

Он завернулся в плащ, улегся в гроб и зевнул, обнажив клыки.

«Крыши Питера, крыши Питера… Запал на них, как последний лох. Всё. На туризм забить и домой в Трансильванию».

Крышка гроба мягко скользнула на место. В свете факела блеснула табличка:

«Влад Петров, граф Цепеш мл. Высший вампир»

***

Рыжий умолк и заговорщически мне улыбнулся.

– Позвольте, – вскричал кассиопеец и снова свернулся трубочкой. – Это что ж получается? Вы нарочно рассказали свою историю шиворот навыворот? В ней же до последней фразы ничего не понятно. Нужно второй раз прослушать, чтобы сообразить, что происходит и с кем.

– Повторить? – спросил рыжий.

– Не стоит, – взмахнул присосками альдебаранец. – Все уже разобрались. Ну-с, какой вердикт вынесет наша очаровательная судья?

Я потыкала пальцем по кодовому замку и, когда рюкзак открылся, достала из него еще три антигравитатора.

По награде каждому рассказчику. Даже придурку.

Объяснить, почему так решила, я не успела.

Внезапно самовозка дернулась, провалилась в воздушную яму и замерла. Зажужжал и открылся люк. Послышались голоса рабочих, подгоняющих к люку трап. Мы наконец-то добрались до столицы.

Разобрав багаж, мои спутники откланялись. В буквальном смысле – подходили ко мне и, склонившись в глубоком поклоне, что-то бормотали о надежде на новую встречу. Мои призы их что ли впечатлили? А что я теперь подарю племяшкам?

Через минуту у самовозки остались я и рыжий насмешник. Он опять скалил зубы.

– Ну что, сестренка, путешествие понравилось? Скучно не было? Я старался.

Я оглянулась. Народу вокруг куча, а то я бы ему наподдала. Ничего, доберусь до него в бунгало. Праздник будет долгим – успеет пожалеть, что втянул меня в дурацкое состязание. Хотя, если честно, он прав – было жутко интересно.

И кое-что еще я выясню прямо сейчас.

– Ты знал, – заорала я, – что у Петрова в космосе завелась какая-то – бе-е-е – Аэлита?

– Положим, знал, – поморщился рыжий. – Ну и что? Из этого же все равно ничего не вышло. И потом – сама же сказала – он искал себя, переворачивал жизнь.

– Ты тоже хорош! Запутал всех историей задом наперед. Надо было тогда все рассказывать.

– Нашим путникам достаточно. А ты и так знаешь.

Ну да, эту часть жизни Петрова я знала хорошо. Знала, что после экспедиции в Дальний космос, Петров занялся вместе с какой-то Сидоровой частным сыском, а когда ему это надоело, рванул в экстремальное путешествие по Земле. По сравнению с космосом экстрима на нашей планете кот наплакал. Однако в Трансильвании его грызанул в шею высший вампир. А потом граф Цепеш старший с чего-то расчувствовался, Петрова усыновил, приучил к вегетарианству, подсадил на туризм, рассказал о крышах Питера. По вампирским меркам Петров был весьма юн – отсюда и табличка на личном гробу – «Граф Цепеш мл.». Свою жену, детей и многочисленных земных родственников Петров позже тоже покусал, но в них от вампиров почти ничего не осталось. Лишь вечная жизнь и умение летать.

– Дети! – раздался голос отца. Он парил над припаркованными роверами, придерживая за талию улыбающуюся маму. Влад и Иванка Петровы, граф и графиня Цепеш младшие. Как же я по ним соскучилась!

Я вскинула рюкзак на плечо, пнула брата в коленку и полетела навстречу родителям. По щеке бились идентификационные пластинки, по одной с каждого космодрома, где я делала пересадку, пока сюда добиралась. На каждом ИдПласте стояло мое полное имя: «Глафира Владиславовна Петрова, графиня Цепеш, мл./мл.».