Обратись к Бешеному [Виктор Николаевич Доценко] (fb2) читать постранично, страница - 2

голоса, доносившиеся из объятой пламенем церкви староверов…

Финал вертолета был ужасен. Выпущенная им ракета с тепловым наведением устремилась было к земле, но вертолет так стремительно падал, что ракета изменила траекторию полета и поразила сам вертолет.

Все, кто в этот миг смотрели на небо, вынуждены были прикрыть глаза: настолько ярок и ослепителен был взрыв.

Именно в этот миг из подземелья показались изможденные ритуалом и молитвами монахи, среди которых, по указанию отца-настоятеля, был и Рокотов. Они шли с торжественной песнью, и остановились посередине монастырского двора.

– Захар, – мягко сказал Савелий. – Монахи ждут икону. Икону ждет вся Россия. Отдай ее святым отцам.

– Нет, – едва слышно проговорил Захар: каждое слово давалось ему с большими мучениями, и тут же добавил, разворачивая окровавленную куртку: – Это должен сделать ты. Ты остаешься жить, тебе и страну защищать. А мой путь – в неизвестность.

– Неправда, – все так же мягко возразил Савелий. – Имена героев живут вечно… Спи, мой друг. До встречи.

Это были последние слова, которые услышал Захар, тихо испустивший дух, улыбаясь, под смиренную монашескую песнь.

Савелий поднял икону и хотел было подойти к монахам. Но песнь внезапно смолкла.

И воцарилась по всей земле удивительная тишина – звонкая, чистая, святая. И разверзлись небеса, и в полнейшей тишине, на одно лишь мгновение, смогли люди узреть лик того, к кому обращаются каждый день, в минуты горя и радости.

Лишь единый миг длилось это счастье. Затем икона в руках Савелия засияла чудесным светом. Она источала невыносимый жар. Савелий инстинктивно выпустил ее из рук, но она так и осталась парить в воздухе, повинуясь законам, о которых человеку знать не дано.

И медленно, очень медленно, чудотворная икона Софийской Божьей Матери вознеслась сначала над двором монастыря, затем над всей равниной и редколесьем, затем – над всем русским Севером, а затем – и над всей Богом благословенной Россией.

Икона пропала с глаз, и небеса затворились, приняв ее.

При виде святого лика остатки бандитской шайки Малюты пали ниц, пораженные величием святости. В слезах они думали о ничтожности собственной жизни. И, в состоянии крайней жалости к себе самим, они, бросая оружие, покинули окрестности монастыря и разбрелись, куда глаза глядят. С тех пор их не видел никто.

Отец-настоятель, стоя на ступенях скромной монастырской церкви, промолвил:

– Небесам принадлежащая, в небеса да ушла, святая чудотворная икона Софийской Божьей Матери. Но она не исчезла! Она всегда с нами, как наша вера. Врагу – гореть, а нам – жить!

– Истинно так! – сказал Савелий, уважительно глядя на отца-настоятеля, который размашистым жестом осенил его крестом…»

Глава 1 «ВЕЛИКАЯ» СХОДКА

В этот яркий солнечный день весь берег Истринского водохранилища был забит отдыхающими настолько плотно, что, как говорится, яблоку негде упасть. Отдыхающий, появившийся на пляже после восьми утра, должен пролить немало пота, пытаясь отыскать свободное место и просто пристроиться на полотенце, не говоря уже о том, чтобы расстелить одеяло.

Отдыхающие, разморенные жарой, полным бездельем и опаленные солнцем, лениво парились, с трудом переворачиваясь с боку на бок.

Совсем другая обстановка царила у одного из самых богатых и роскошных ресторанов города. Ресторан располагался в огромном особняке, в советское время принадлежавшем администрации Правительства. Нисколько не скрываясь, там прохаживались странные парни шкафообразного телосложения – явно спортивно-уголовного типа. Судя по оттопыренным курткам, напряженным взглядам и рукам, спрятанным в карманах курток, они были вооружены. Любая попытка подойти к особняку простого постороннего грубо пресекалась ими на месте. Но стоило кому-то из вновь прибывших прошептать охране заветное слово-пароль, как хмурое лицо освещалось улыбкой и ласковый голос уважительно сообщал:

– Вас с нетерпением ждут в главном зале!

В какой-то момент в кармане старшего охранника, словно в насмешку, прозвучала мелодия из одного популярного в советское время фильма о доблестной милиции: «Наша служба и опасна и трудна…»

Молча выслушав распоряжение звонившего, старший охраны тихо бросил близстоящему охраннику:

– Все, братва, баста! Все в сборе! Больше никого не пускать! Передай остальным по цепочке!

Его распоряжение быстро зашелестело по ушам охранников, и их нахмуренные лица стали еще более сосредоточенные: не дай бог кто из чужих проскочит…

В главном, самом большом, зале ресторана, за богато накрытым столом сидели около десятка мужчин. Несмотря на дорогие модные костюмы, дорогущий парфюм и бриллианты на пальцах, под всем этим было трудно скрыть груз прошлого каждого из них. Шрамы, тюремные татуировки, особое выражение глаз, манера говорить, держать голову и особые жесты рук и пальцев выдавали в них бывших сидельцев, не один год проведших в местах не столь отдаленных.

Во главе стола, на высоком