Рукотворный рай [Дмитрий Николаевич Москалев] (fb2) читать постранично, страница - 42

этой дали от дома, в этой глуши, что тоске не нашлось уж место в его маленькой душе, он взглянул на небо, которое едва заволокло серыми холодными тучами, и свернул в бурьян, отбросил его руками и приблизился к частоколу.

Частокол издали пугал мальчика больше, чем в полуметре, сиротка схватился за брус и полез наверх, едва сползая вниз, добрался вершины и шатаясь, держа равновесие уселся и осмотрелся.

Глаза его расцвели, он сидел так высоко, что даже сам испугался, но почувствовал себя царем этих садов, полных яблок, как ему казалось, осмелел.

Чуть наклонившись, спрыгнул. Послышался хруст под ногой, которая провалилась в какую-то грубую неглубокую яму, а затем последовала острая боль.

Сиротка закричал от боли, перевернулся на бок и вытащил из ямы ногу, которую пронзил насквозь, да вдоль, острый кол волчьей ямы. Окровавленный конец его торчал почти у самого колена, пронзая плоть, из которой текла свежая кровь.

Когда шок от испуга прошел, нога заныла, а мальчик заливался слезами и кричал, моля о помощи, но никто не откликнулся на его мольбу.

Встать – оказалось пустой затеей, он упал, едва задев торчащий кол о траву, скрючился от боли, а лежать – опасной затеей, тогда перевернувшись на другой бок, чтобы торчащий конец не чиркал о землю, да не цеплялся чего зря, пополз, лишь бы выбраться из проклятого сада, имеющего все претензии стать ему могилой!

Аккуратно перекатился через роковой ров, прощупывал частокол трясущимися пальцами, который через добрый километр дал слабину – в нем оказалась достаточно большая цель из-за упавшего гребня.

–"Не дошел то совсем немного"! – подумал мальчик, – "покушал яблочко".

Запыхавшись, с треском и ужасной болью, едва не потеряв сознание, мальчик втиснулся в щель, стиснув зубы так, что они затрещали не хуже частокола, осторожно продел покалеченную ногу, и вскоре выполз на дорогу, которой не было уже начала и не виделось, к тому же, конца.

После очередного километра, надежда отпала и уставший, да обессиленный сиротка, уткнувшись в холодную землю лицом, уснул, оставив за собой лишь кровавый след, по капле вытекающей крови.

Его сознание в очередной раз поглотила темнота, и сны, в которых он играл роль наблюдателя со стороны, захватили его, унесли куда-то в другие миры. Они избавили его от боли, от той усиленной, но тщетной битвы за жизнь.

Тихие яблоньки также шумели падающими увядающими листьями, а солнце едва рассвело тускло над горизонтом, и скрылось, оставив безжизненного сиротку во тьме.

Конец.