Военный спектакль [Диана Игоревна Кольба] (fb2) читать постранично, страница - 4

солдатским рыцарством или положениями Женевской конвенции. Если в этой борьбе с бандами партизан как на Востоке, так и на Балканах не будут применены самые жестокие меры, то в недалеком будущем нам не хватит имеющихся сил, чтобы справиться с этой чумой. Поэтому войска правомочны и обязаны без всяких ограничений использовать в этой борьбе любые средства, в том числе против женщин и детей, лишь бы это привело к успеху. Снисхождение, безразлично какого рода, является преступлением по отношению к немецкому народу и солдатам, сражающимся на фронте, которые вынуждены испытывать на себе все последствия партизанских ударов и поэтому не могут простить какого бы то ни было сочувствия к бандам партизан и их сообщникам.

2. Ни один немец. Участвующий в борьбе с бандами партизан, не должен быть привлечен к дисциплинарной ответственности или к военно-полевому суду за свои действия в борьбе против банд партизан и их сообщников. Хайль Гитлер!⁵

В этот момент заходит немецкий офицер.

Немецкий офицер. Хайль Гитлер! Я с отчетом об уничтожении деревни Борки!

Оберштурмфюрер кивает, давая разрешение говорить.

Немецкий офицер. Рота получила задание уничтожить деревню Борки, расположенную в 7 км к востоку от Мокран. В результате удалось захватить и доставить к месту сбора всех жителей села без исключения. Благоприятным оказалось, что цель, для которой сгонялось население, до последнего момента была ему неизвестна на месте сбора царило спокойствие, количество постов было сведено к минимуму, и высвободившиеся силы могли быть использованы в дальнейшем ходе операции. Команда могильщиков получила лопаты лишь на месте расстрела, благодаря чему население оставалось в неведении о предстоящем. Незаметно установленные легкие пулеметы подавили с самого начала поднявшуюся было панику, когда прозвучали первые выстрелы с места расстрела, расположенного в 700 м от села. Двое мужчин пытались бежать, но через несколько шагов упали, пораженные пулеметным огнем. Расстрел начался в 9 час. 00 мин. И закончился в 18 час. 00 мин. Он проходил без всяких осложнений, подготовленные мероприятия оказались весьма целесообразными.

Привожу численный итог расстрелов.

Заходит девочка. В руках у нее поднос с едой.

Немецкий офицер. Расстреляны 705 чел., из них мужчин – 203, женщин – 372, детей – 130.

Количество собранного скота: лошадей – 45, рогатого скота – 250, телят – 65, свиней и поросят – 450 и овец – 300. Из инвентаря собрано: 70 телег, 200 плугов и борон, 5 веялок, 25 соломорезок и прочий мелкий инвентарь.

При проведении операции в Борках израсходовано: винтовочных патронов – 786 шт., патронов для автоматов – 2496 шт.

Потерь в роте не было.⁶

Оберштурмфюрер бросает свой взгляд на девочку, встает со стула и идет к ней.

Оберштурмфюрер. Тебя не учили стучать, перед тем как зайти!

Оберштурмфюрер швыряет поднос на пол и толкает девочку так сильно, что она падает.

Оберштурмфюрер. Этих (показывая на русских партизан) на расстрел!

Пауза, после которой слышны звуки выстрелов.

Письмо 15—летней девочки Кати Сусаниной с фашистской каторги.

Дорогой, добрый папенька! Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.

Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала: «Вы нет запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон». И офицер выстрелил маме в рот…

Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты, встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь – у меня отбили легкие.

А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне исполнилось 13 лет? Какие хорошие были мои именины! Ты мне, папа, тогда сказал: «Расти, доченька, на радость большой!» Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню…

А теперь, папа, как взгляну на себя в зеркало – платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет, – и соленые слезы текут из глаз. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.

Да, папа, и я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с «Розой» и «Кларой» – так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. «Русс была и будет свинья», – сказал он.

Я очень боюсь «Клары». Это большая и жадная свинья.