Мухи [Марина Владимировна Владимирова] (fb2) читать постранично, страница - 2

никогда потом и не залезли и дом там не построили. А потом через несколько лет, мне мама как-то сказала , что она мечтала иметь на сосне свое гнездо. И это в то время, когда мама была далеко не ребенком. Мои братья оказывается хотели тоже там иметь свое место. И, не удивлюсь, если еще много народа разделяли эту же мечту. Между соснами висел гамак. В нем часто отдыхали. И, лежа смотрели вверх, на ветки сосен. Вот оттуда, наверно, и эта мечта, такая заразительная для многих. Сейчас я уже с великим почтением отношусь к старости сосен и сама бы на эти сосны никого не пустила.

Есть и детский грех. В саду росла , да и сейчас растет большая груша. Тогда, в пору моего детства, она уже была старой, но все же давала зеленые, маленькие и очень твердые груши. Когда они созревали, они шмякались и разбивались вдребезги. Поэтому их снимали зелеными, а потом мариновали или сушили. На этой груше облюбовали себе место жуки-рогачи. Мы их собирали, строили им дома и хотели, чтобы они в них жили. Часто домом служила стеклянная банка, где они умирали ужасной смертью, несмотря на то, что мы туда клали все самое вкусное, как мы считали, для таких жуков. И собирали мы их, соревнуясь, у кого больше жуков живет в домике. То есть, переводя, на наш, взрослый язык – кто больше убьет таких прекрасных жуков. А около дома росли два огромных куста жасмина. Сейчас они цветут мало, а тогда , во время цветения, запах жасмина витал не только по всему саду и в доме, но и на соседних участках. На нектар этих цветов слетались белые бабочки. Не знаю, как там они назывались, но их было сотни . Нас всячески поощряли убивать этих бабочек. Но мы их жалели и тоже сажали в домики. Смерть их была такая же ужасная. Почему нам никто из взрослых не объяснил какие мы жестокие – не знаю. Жасмин сейчас цветет мало, стар стал. А бабочек я уже много лет не видела вообще.

Бабушка каждый день в одно и то же время днем ложилась отдохнуть. Мне в это время запрещалось не только заходить в дом, но и подходить близко к дому. Вот в это время мы, если был сезон, объедали недозрелый крыжовник, черешню или смородину. За это, конечно, сильно попадало. Но казалось, что раз никто не видит, то как догадается, что мы рвали и ели? Понос нас не брал и довольно часто, ни крыжовник, ни смородина не успевали созревать, заканчивая свое недозрелое существование у нас в желудках. И только один раз, когда у нас гостила тетя Наташа, скандал из-за объеденного куста крыжовника был такой, что мы или прекратили, или существенно сократили наши набеги.

Во дворе у Вали была куча с песком. Иногда, если что-то затевалось ремонтировать, была она и у нас. И это было отдельное счастье. Можно было строить замки с подземными ходами. Там жил народ, как правило, это были сорванные цветы. И мы бесконечно достраивали, придумывая все новые и новые истории с нашим царством-государством. Кукол не было, но цветы их вполне заменяли. Вот только королевой обязательно должна была быть роза. Ну, действительно, какой же еще цветок мог быть королевой? Смертность королев, как и подданных была велика. Они вяли, и нужно было пополнять население. А шиповника вокруг не росло. И добывать королеву, то есть срезать розу у нас или у соседей – это было отдельное приключение. Это не разрешалось, за это наказывали. Но какое же царство-государство без королевы? Вот мы и хитрили, и воровали. На воровство королевы мог уйти целый день, уже и играть было некогда. А на следующий день нужна была новая королева.

      На выходные приезжали папа и мама. А в будни мы с бабушкой были одни. Мы спали в одной комнате. В комнате было два окна. Одно из них выходила в сад . И прямо за окном росли эти самые сосны. А второе окно выходило во двор. В хорошую погоду это окно открывалось, и мы даже лазили с подружками через него, за что нам, конечно, попадало. За окном росло большое дерево алычи. Дерево или не плодоносило вообще, или давало столько плодов, что мы раздавали ведрами соседям, приезжали друзья родителей, братьев, знакомым развозили. А ягоды все падали и падали, и казалось, этот алычепад никогда не закончиться. Двор заканчивался сараем. За сараем был птичий двор. Папа сделал перегородки и там почти каждое лето жили свой единственный сезон куры. Жили неплохо, ночевали в сарае. Там у них был комфортный курник. и еда у кур всегда была хорошая. Вот только жизнь короткая и умирали все до одной на плахе, как злостные разбойники. Их куриная жизнь прерывалась осенью. Куры жили и у соседа. И у соседа всегда были петухи. И эти петухи, как им и полагается, орали и по утрам, и днем, устраивая свои петушиные побоища.

Комнатка была небольшая. Телевизора еще не было и в помине. Зато было радио. С одним каналом, обычное радио, за которое, до сих пор помню, платили 5 рублей в месяц. Радио слушали. Иногда взрослые собирались, чтобы послушать какую-нибудь интересную передачу, новости или песни. В субботу, как правило, съезжались родители, брат , приезжали дядя с тетей. Часто приезжали друзья родителей или братьев. Окно рано утром распахивалось, включалось