Неуправляемая, или Неделя вне дома [Эверест Правдин] (fb2) читать постранично, страница - 4

очень волновало.

Эх, слушая её, я себя почувствовала какой-то старой деревяшкой. У девочки, всего на год младше меня, кипят страсти: она втюрилась в какого-то одноклассника, а в неё влюбился какой-то парень из восьмого… А у меня всё без затей: я никого из школы не люблю, и меня никто не любит. В седьмом классе, правда, была какая-то девочка, которая мне очень нравилась, но там тёмная история была, можно сказать, она сама меня в себя влюбила. А сейчас я её избегаю, у меня с ней плохие ассоциации. Напоминает мне о том, какой глупой я была год назад.

Есть лишь один человек, которого я люблю больше всех на свете, за которого, не задумываясь, отдала бы свою жизнь – Лида.

В двенадцать ночи Лида уже захотела спать, и мы легли, я на полу, она на кровати. Лида быстро заснула, а для меня началось мучительное время.

У меня здорово был сбит режим, потому что я не привыкла ночью спать. Полночи я обычно не могла даже задремать из-за воплей родителей, а потом эти ругающиеся заразы спокойно засыпали, а я начинала думать.

Думать я могу полночи. Иногда такие мысли в голову приходят, так волновать начнут, что весь извертишься, и всё желание спать уходит. Я так до пяти-шести утра могу продумать. Бесит это, особенно в школьное время. Устал, хочешь спать, а всё равно думаешь.

Правда, когда я стала подрабатывать, я стала засыпать гораздо быстрее. Может, потому что есть хоть какие-то деньги и от этого на душе спокойнее, ну, или просто гораздо больше устаю.

Но тогда я, как обычно, стала думать и ворочаться. Всё время ворочалась, как же это достало!

Продумала я до самого рассвета, а спать по-прежнему не хотелось. Но и думать я уже устала.

– Почему не спишь? – вдруг раздался лидин голос.

– Да, не хочется что-то спать мне, всё думаю.

– О чём? – она слезла с кровати и села ко мне. – Переживаешь? Эх, зря я тебе сказала про отца!

– Не в этом дело. Я всегда думаю. Хочу заснуть, а думаю, думаю, думаю обо всём на свете… Как это тяжело, если бы ты знала!

– Не переживай, думать – это хорошо. – и стала гладить меня по голове, приятно так. И стала рассуждать, почему не так уж и плохо, что я всё время о чём-то размышляю. И так это было здорово, что я расслабилась и заснула.

Встала я поздно, уже день на дворе был. Я лежала в комнате одна. Рядом с собой я обнаружила записку: «Лия, я тебя будить не стала, ты вчера очень поздно заснула, высыпайся. Если отец вернётся и будет пить – не обращай внимания, постарайся не попадаться ему и побыстрее уйти. Если нет – жди нас к обеду, мы ушли по делам. Целую, Лида»

Я взяла записочку и положила её к себе в рюкзак. Вообще у меня вещей очень мало, только самое необходимое, но приятные мелочи я храню. Они меня как-то подбадривают.

Потом достала кое-какой еды из рюкзака, поела. Я мало ем, могу забыть про обед и про ужин, но завтрак мне нужен обязательно.

Подкрепившись, я вышла в прихожую и чуть не упала. На полу прихожей, развалившись, лежал дядя Адам с красной неприятной мордой и храпел. Небось хорошо напраздновался на тётины деньги, тварь.

Я взяла с тумбочки ключ и тихо вышла. Потом звякнула тёте, чтобы узнать, где она и отдать ключи. Оказалось, что Лида ушла в одно время с ней, но не по делам, а гулять со своим любимым другом. А тётя Ира была на рынке, где мы и встретились.

По правде говоря, мне было очень грустно рассказывать ей про дядю, ведь она, как услышала про то, что он пьяный лежит в прихожей, так помрачнела и задумалась.

Но под конец я набралась смелости и спросила:

– А он часто так напивается? – та кивнула. – А почему Вы с ним тогда не разведётесь? Не выгоните его?

Тётя посмотрела на меня так, как будто я спятила:

– Как же его можно выгнать? Нет, я Адама не… Не смогу.

– Тёть Ира, я понимаю, что Вы его любили, он, может быть, был заботливым, добрым, но сейчас же он отупел, кроме бухла ничего не видит, всё пропивает! Он же только разоряет теперь! А Вам о Лиде надо подумать, сейчас она в приоритете!

Тётя Ира смотрела на меня, как будто я совсем сдурела. Ну и ладно.

– Ну, хорошо, не мне Вам советовать. До свидания, тётя Ира, спасибо за всё, Лиде привет! – и я ушла. Боялась опять разойтись. Меня возмутило это: «Нет, Адама не… Не смогу!» Конечно, Адамушка, любовь всей жизни! Такой любви Лида достойна, а вовсе не дядя!

Я так разволновалась, что кровь носом пошла, со мной такое часто бывает. Пришлось остановиться ненадолго и подождать, пока она остановится.

Я села на какой-то забор и стала вытирать нос. Позавчера, на пути к Асенковым, я успела позвонить тёте Емельяненко, она сказала, что будет рада, если я заеду, а когда я стала говорить про ночёвку, то сослалась на какие-то дела и прекратила разговор, в общем, ушла от ответа. Мне это не понравилось, но я всё же пошла к Емельяненко, тем более, их семья недалеко от Асенковых живёт, в Автово. Даже на метро можно не садиться, идти всего две остановки. Только по пути надо заскочить в продуктовый и купить приличных конфет.

Вот почему я так и переживаю за Лиду Асенкову – в