Принц и Ника [Чинара] (fb2) читать постранично, страница - 3

проглоченный им в ранней юности кол, не позволяющий сгибать позвоночник.

Затаившихся, особенно моих сестер, нервировал хрустящий в моих зубах сельдерей, но даже явственные взгляды мамы не могли остановить меня на пути к замедлению старения^[1].

Первой из двери выплыла раскрасневшаяся тетя Люда. Частота ее дыхания уверила меня в удачной и душевной встрече гостей. За ней эффектно вошла подруга, которая, в отличие от моей родственницы, следила за количеством расстегаев или же и вовсе выкинула их из своего заморского меню. Стройная, эффектная, удачно покрашенная блондинка в голубом платье ниже колен.

— Знакомьтесь, это Ирина, моя лучшая подруга. Я Вам о ней рассказывала. Ириш, ну, с мужем моим, Егором, ты знакома… — родственница принялась торжественно представлять подруге всю оставшуюся многочисленную семью, и, следя за внешней реакцией гостьи, можно было с уверенностью утверждать, что ее лицо принимало множественные оргазмы от уколов чудо-докторов, заставивших холеное забрало напрочь забыть о природной мимике.

Но, замечу, я никогда не обвиняю ни одну женщину в желании поймать за хвост вылетающую из рук скоротечную молодость. Это выбор каждой… Кто знает, на что сама я решусь, если сельдерей не оправдает моих ожиданий…

А затем за спинами двух разнокалиберных женщин возникли двое из ларца… совершенно не одинаковых с лица. С левой стороны явился тот, кому ни один дед, в целях собственной безопасности, никогда не доверял лопату. Ирина скорее всего рожала его в минуты солнечного буйства, а Гелиос^[2] самолично следил за процессом, щедро одаривая парня множественными веснушками. Рыжие непослушные волосы, светлая кожа и голубые глаза. Голубая рубашка поверх белой футболки, голубые джинсы, белые носки и улыбка — ослепните разом маглы. Бонусом к радужному виду шла зубо-дробящая вежливость, проявленная гостем в минуты, когда изменница Ирина представляла своего младшего сына Андрея. Кажется, его еще в детстве уронили в сахарную вату, и посттравматическим синдромом осталась привычка раскидываться сладостями. Сестры, судя по выражениям блаженных лиц, по самые уши погрязли в мармеладе рыжего.

Второй, напротив, не оправдывал холеную американскую вежливость, и, оставив очередные повреждения на стебле сельдерея, я с любопытством взглянула на темноволосого парня, почти на голову возвышающегося над своим долговязым братом.

Может, она изменяла мужу с разными баскетболистами?

Дарт Вейдер до шага на темную сторону. В раздумьях, так сказать, но решение, в принципе, принял. Черная рубашка, черные джинсы, носки разглядеть не удалось, но думаю classic black и скупые движения уголков рта, словно одним своим широкоплечим присутствием он уже делает всем большое одолжение.

Взгляд сына Гелиоса лучился приветливостью, а вот встреча наших глаз с темным повелителем ситхов заставила прекратить озорную дискотеку сельдерея во рту и превратила время в вакуум.

— Это наша Ника, — вырвав меня из гипнотических лап захватчика, пропела тетя Люда. Спасибо, родненькая моя.

И что вообще это было? Он меня вербовал?

— Вот сюда садись, Даниил. — говорю же, почти Дарт…

Э, стоп, это когда она успела согнать своего мужа, моего любимчика тюфачка с этого места и теперь сажает напротив меня представителя темных сил? Как я пропустила эту многоходовочку? Нашла на дальнем конце стола дядю Егора и встретилась с ним понимающим и сочувственным взглядом. По степени лояльности к моей персоне нон грата он второй в списке после мамы. Но, по правде говоря, его благожелательность чаще всего проявляется, когда его жены нет в радиусе километра, но я все равно это ценю.

А Вейдер между тем снисходительно осматривал стол. Блин, так бы и кинула в него остатком сельдерея, да жалко продукт полезный тратить. Это, кстати сказать, домашняя еда, которую мама сама готовила, а не твои химические гамбургеры. Ты за такой пир молиться своей силе должен, чтобы от счастья в штаны не наделать. Тоже мне, чупакабра недовольная.

Тетина подруга отчего-то оказалась сидящей по левую папину руку и теперь верещала про свою шикарную жизнь за бугром, и вроде рассказывала она всем, но глазами сладострастно поедала отца.

Вот же лолита престарелая, усмири свои пожухшие кусты! У тебя есть молодой любовник, который чехвостит тебя своей газонокосилкой. Неужели тебе мало?

Не понимаю, почему я всегда бешусь, когда кто-то рядом с отцом испускает слюной, а мама сидит, словно потерявший зрение нежный хоречек, и сейчас моим немым предложениям о вилках, которыми можно потыкать в дутые губы этой древней памелле, никак не внемлет.

Темная сторона Энакина снова своими карими глазами выхватывает меня из зоны гнева и накидывает сети умиротворения, недвусмысленно призывая начать ему подчиняться. Интересно, его волосы жесткие или мягкие на ощупь? А скулы такие острые и манящие… Э. э… что за мысли?

Как фотограф, чисто с профессиональной точки