Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
сыром подвале стало светлее.
«Господь, я никогда не называл тебя по имени, я никогда не служил культа по тебе, не произносил молитв. Пускай, в эту секунду молитвой станут два имени, два самых дорогих имени для меня. Я не знаю, что будет дальше, возможно, завтрашнее утро наступит для меня. Но я знаю, что ты есть любовь – безмерная, всепоглощающая. Она, как тёплое одеяло, которым ты нас всех накрываешь, ну, а мы в порыве страсти скидываем его с себя и маемся. Я никогда не верил в то, что ты можешь быть судьей, карателем или арбитром. Все эти аплуа опробовал на себе человек много веков назад. Но ты, как любящая мать, одинаково любишь и плохих и хороших сыновей. Обнимаешь в своих ласковых объятиях и убийцу и его жертву. Ведь ты знаешь, что одинаково несвободны оба, что убийца, убивая, убивает себя тоже.
Наверное, я трус, и мне страшно. Я не могу понять того, что этот мир, существующий в моём сознании, выключат. Однако, более всего гложет мысль, что не будет самого сознания. Ну, а что же будет вместо него? Чем можно его заменить кроме небытия, которое не подразумевает под собой мысль и чувство? При этом я не могу сказать, что сильно жалую этот мир, я так и не смог понять, зачем всё это? К чему эта вереница событий, начинающаяся рождением и заканчивающаяся смертью?»
Вода подступила к его пояснице, было пронзительно холодно, Бальтазара пробирала дрожь, он силился её преодолеть, сжав зубы и кулаки, ему казалось уже невозможным делать какие-то движения.
«Нет, не может быть, чтобы всё так закончилось в этом подземелье… Мне ещё никогда не было так холодно, как сейчас, и эта дрожь, которая меня охватила с ног до головы, этот бесконечный озноб, который парализовал меня. Сейчас откроется дверь, и сюда обязательно кто-нибудь войдет, спустится ко мне и увидит всё это… Может быть, так и будет?! Я знаю, что так и будет, знаю, знаю! Не может быть по-другому! Возможно, это будет она? Она зайдёт, и весь мрак рассеется, всё это разом отступит от меня, станет не моим. Эта печать Бога на её лице, эти черты, которые мог создать только он. Как было бы сладко прикоснуться к ним взглядом ещё раз, насытить красотой и ликованием своё сердце».
Гул воды в помещении заглушал всё, что происходило снаружи. Однако, через этот шум пробивалось что-то робкое, еле уловимое, какое-то порхание, взмахи маленьких крыльев и стремительный полёт. И всё чётче для его слуха становился звук милого щебетания: быстрой и напористой тонкоголосой рулады. В это подземелье проникла птица. Что она здесь делает? Что ей здесь нужно?!
Птица показалась перед Балтазаром. Летая из угла в угол, она привлекала к себе внимание. Это была ласточка.
По его позвоночнику проходил леденящий озноб. От чувства мокрой одежды на себе, ему было невыносимо холодно. Опершись о стену, он делал усилия для того, чтобы не сползти и не оказаться полностью в воде, сейчас он был погружён в неё по грудь.
Он пробовал двигаться и силился сверхчеловеческими попытками превозмочь ступор, в котором оказался, но его руки были связаны, и в воде, в которой теперь можно было только плыть, сделать шаг получалось с трудом.
Наконец, когда вода подступила к горлу он вновь улыбнулся и пришёл в себя. Он стал спокоен и уверен. Он всё знал наперёд.
Вытянувшись по струнке у стены, Бальтазар более не делал попыток сойти с места. Ласточка села ему на голову и, словно разговаривая с ним, продолжала свой тонкоголосый монолог, и вдруг упорхнула навсегда.
Он почувствовал вкус речной воды, она просочилась через кляп, которым заткнули его рот. Юноша привстал на мыски своих ботинок, но через половину минуты вода стала заливаться в его уши, а потом и в нос. В сознании, словно лампочка, зажглась мысль о том, что сейчас он умрёт, и это и есть его конец!
Голова ушла под воду, он закрыл глаза. Через ноздри она подступила к лёгким и быстро заполнила их, разлившись словно река весной. Он задыхался, и вскоре перестал дышать.
***
В дороге, под мерные гребки вёсел, тревога Дарьи медленно сошла на нет, больше не было этого давящего, щемящего чувства, жизнь была всё той же доброй, милой, порой чуть грустной, но, в целом, благополучной и обещающей только счастье и интерес.
Когда лодка подплыла к воротам усадьбы, показалось, что воды за время её отъезда стало больше, но ненамного. Её родители ещё не вернулись и, должно быть, были в пути. Она чувствовала, что скоро они вернутся. Она вышла из лодки, держа зажженную в церкви свечу, и решила, что и сейчас не станет её тушить, а поставит у себя в комнате.
«Как много ласточек сегодня, Матвей, ты только посмотри, – с детской непосредственностью и сладким умилением произнесла она, – какие они красивые, какая весна всё-таки замечательная, как оживает всё кругом, как я всё это люблю, как я люблю красоту, эти запахи, эти цветы, этих птиц».
«А ты что любишь?» – сделав детскую гримасу, игриво, спросила она у севшей ей на плечо маленькой ласточки.
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 12 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 7 часов назад