Басни дедушки Феди [Фёдор Фёдорович Никольников] (fb2) читать постранично, страница - 2

ребусы смутьяны-бунтари.

Тревожно пчелы больше не гудят.

Им не мерещатся медвежьи злые морды.

Они жизнь берегут и свой пчелиный яд,

Решают молча умные кроссворды.

Хоть звери словно мухи мрут,

Никто наверх не смотрит косо.

Нигде нет больше прежних смут,

С чего начать? Что делать? – нет вопросов.

Что производство чахнет на мели,

Уж никого, как прежде, не тревожит:

Все с головою в ребусы ушли.

В лесу Лев крепко держит вожжи.

Мораль? Нужна-ль?

Дарственный дом

Два мальчика, две сироты,

В детдоме мыкали и горе, и мечты.

Как братья кровные, они в нужде росли,

А повзрослели – разошлись, как корабли.

Старшой, едва женившись, овдовел,

Но с горя не запил. По горло было дел.

Вдовец бездетный занемог… Дыша с трудом,

Он другу детства отписал свой дом.

Бездомный гость слезу на друга уронил.

И тут! О чудо! Вдруг больной ожил!

Воскресший от слезы был жизни рад.

«А дом?» Подарки не берут назад.

На родине жены, как лунь седой,

Он приглянулся вдовушке одной.

Хоть путь до друга был далек,

Он погостить приехал на денек.

Привез гостинцы дорогие он.

В воспоминаньях день прошел, как сон.

Не полагаясь на авось и на потом,

Смотрел влюбленными глазами он на дом.

«Прости меня, мой друг! –

Сказал хозяин на прощанье вдруг. –

Я помню: ты мне дом свой подарил,

Но за ночлег ты мне не заплатил…

Кот и мыши

У грызунов, особо у мышей,

Кот – архиважный чин,

У канцелярских крыс до склона дней –

Почетный Гражданин.

Чужой среди служебных злых собак,

Кот – свой средь крыс-мышей.

Он ловко избегает шумных драк,

Все становясь мудрей.

По волеизлиянию мышей

В парламент Кот попал.

Кот серый порыжел за пару дней,

Его нос красно-синим стал.

Был год Свиньи счастливым для Кота,

Для крыс – был золотым.

У всех животных связана мечта

С календарем земным.

Год называть по имени зверей

Заведено от века.

Когда придет к нам год простых людей –

Земной Год Человека?!

Погуляли

Два кума повстречались на вокзале,

Сто лет прошло, как вместе выпивали.

Пока мы живы, пьем на этом свете.

Как этакую встречу не отметить?

Известно, рестораны, что капканы,

Нас ждут, чтоб вывернуть карманы;

Но пьяненький клиент, что тот баран,

Хоть кол теши, припрется в ресторан.

Сначала угощал Степан Ивана,

Затем Иван попотчевал Степана.

Бифштексы, колбаса, пять звездочек коньяк

И на заказ – любимый краковяк.

На славу погуляли в ресторане,

Ан кинулись платить – дыра в кармане.

Наличных явно не хватало:

Подорожало все – бифштекс и сало.

Иван с трудом официанта упросил

Взять под залог заморские часы.

У кума Степы враз прошел угар,

Когда отдал фамильный портсигар

.

Когда копейка на весу,

Не торопись брать колбасу!

Премия грача

Грач просидел в грозу в кустах,

А грудь, как у Героя, в орденах.

Он по примеру жирных индюков

Ходил в парадной форме моряков,

Затем звезд на погоны нацеплял.

Чем Грач не вице-адмирал?

Дружил он с птицами высокого полета

И удостоен был всеобщего почета.

Средь певчих Грач прижился понемногу,

Средь глухарей слыл композитором от бога.

Хоть в нотах был и дока, и мастак,

Грач новой музыки создать не мог никак.

Заслуженным он стал сто лет тому,

Но захотелось и народным стать ему.

Грач на дворе монетном все ж медаль отлил

И премией Грача медаль он окрестил.

Медалью награждал лишь самых певчих он,

Конвертом же лишь Гриф был одарен.

После концерта Грач накрыл поляну,

Чем потчевал гостей, перечислять не стану.

Не удивит читателей мое признанье:

И мне вручил Грач премию… без содер

Чернопёрое жюри

На конкурсе Дрозд первым выступал

И пением своим очаровал весь зал.

Затем вступила русская жалейка,

И на эстраду вышла Канарейка.

Под «Браво!» дружных голосов

Певица расцвела среди цветов.

Соловушка в ударе певчем был,

Излил он в трелях юный пыл.

Концерт резвился до зари,

Затем Ворона огласила мнение жюри:

«Отрадно! Дрозд – солист, а не хорист,

Но констатируем мы смело:

Его мелодия уж устарела.

Гармония слаба. В надрыве много крику.

Он воспевает Красную Гвоздику!?

Хоть Дрозд и черного пера,

Но голосом поет чужим.

Ему давно понять пора:

Не модно нынче быть седым».

«Несовременно Канарейки пенье! –

Прокаркала Ворона всем на удивленье. –

Голубка в песне белая от Бога,

А в жизни? Черная от смога!»

Но больше всех досталось Соловью

За то, что прославлял он братскую семью.

За музыку и пенье от бедра,

За восхваленье наготы Востока

Приз Черного Орла и Черного Пера

Снискали Трясогузка и Сорока

«Незаслуженный» Соловей

На старой ветке засиделся Соловей.

Он даже не заслуженный по роще:

Бал на базаре птичьем правит Воробей,

В народные пробились Грач и теща.

Хоть в крае нет весны без Соловья,

Нет утренней зари без звонкой трели,

Повсюду в «звездах» ходят кумовья,

Везде эстрадные бездарности при деле.

Соловушка