В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
собственная личная жизнь давала мне немало пищи для размышлений. Я размышлял над тем, не веду ли я, с тех пор как работаю в уголовном розыске, двойную игру. Конечно, бывает, что человек живет двойной жизнью, но одно дело держать это про себя, а совсем другое – открыто признаться, что ты двуличен… Задуматься меня заставила молодая женщина по имени Недялка – или Неда, как называют ее друзья. Она сказала, что, несмотря на нашу близость, всегда испытывает рядом со мной какой-то страх. Правда, потом она призналась, что это чересчур сильно сказано, и попыталась сформулировать, чем объясняется этот страх. Оказывается – двойной игрой, которую якобы я веду. Притом было подчеркнуто, что это не касается наших с нею отношений, а только моего отношения к, людям – точнее, к моей работе. Она, мол, достаточно изучила меня за два года и, по мере того, как потихоньку наблюдала за мной (в чем и сознается), постепенно стала замечать некое несоответствие. Человек должен подходить к своей профессии (особенно такой, как моя), точно клинок к ножнам. (Сравнение неожиданное в устах такого нежного создания, как Неда. Вероятно, следствие ее увлечения литературой). Я же, продолжала она, при всем своем желании не подхожу для такого занятия, как ловля преступников, по душевному складу. Ей самой неясно, откуда у нее такое впечатление – скорее даже ощущение, – но ведь она ближе мне, чем другие. Вот почему она заботится обо мне, больше того, чувствует свою ответственность за меня. Два года она молчала, и теперь, наконец, настал момент. Ты, сказала она, ведешь двойную жизнь. Перед начальством – впрочем, дело не в том, что перед начальством, а в том, что и перед самим собой, – ты притворяешься, будто тебе страшно нравится возиться с убийствами. А втайне испытываешь глубокое отвращение к своей работе. Тут я не выдержал и красноречивым жестом выразил свое возмущение, после чего Неда уточнила: ну, может, и не отвращение, но ты постоянно вынужден преодолевать какое-то внутреннее сопротивление… Я это хорошо вижу, не пытайся меня переубедить. Единственное твое достоинство, на мой взгляд, – то, что у тебя очень высокое сознание долга, оно и помогает тебе держаться.
Мы разговаривали в Нединой комнатушке – приспособленном для жилья подвале, который отапливается древней электрической печкой. Печка включается в сеть в два приема: сначала надо сунуть вилку в розетку, а потом пнуть печку ногой точно рассчитанным ударом. Я успешно освоил этот легкий пинок, после которого раздается рычание, спираль постепенно краснеет и, проснувшись, печка наконец начинает излучать тепло. Неда усаживается возле нее на пеструю собственноручно вышитую подушечку, а мне предоставляется право расположиться на кровати в какой угодно позе – сидя, опершись на локоть и даже лежа…
Начиная тот памятный разговор, Неда вот так же сидела напротив меня. Печка время от времени угрожающе рычала, и Неда пинком заставляла ее замолчать. Я был уверен, что утверждения Неды о моей профессиональной непригодности безосновательны. Правда, не всегда мне удается скрыть от нее мрачное настроение, но, рассказывая истории из своей служебной практики, я избегаю описания ужасов, хотя сам уже ко всему привык и осматриваю труп с тем же равнодушием, с которым наши врачи делают вскрытие, чтобы дать мне дополнительные сведения. Например, в случае с Борисовым (третьим повесившимся, внесенным в мою личную картотеку) внимание мое было целиком сосредоточено не столько на трупе, сколько на обстановке, окружавшей его. Казалось, складки на пиджаке и упавшая табуретка в тот момент были для меня важными деталями – более важными, чем тот факт, что человек, которого я вижу перед собой, мертв. На самом же деле факт, что человек мертв, вызывает не только вопросы, как, когда и почему он умер. Если ты не совсем очерствел, ты задумаешься о том, что за этим последует. Эта опустевшая дача – словно брошенный в воду камень, от которого во все стороны пойдут круги: ведь смерть – всегда потрясение, что-то вроде внезапного взрыва для родных и знакомых. При осмотре дачи я абстрагировался от всего этого, будто забыл вообще, будто не обладал не только способностью чувствовать, но и воображением, позволяющим представить все последствия…
Но нет! Все было не так! Там, на даче, стоя у окна и глядя на залитый солнечным светом белый город, я не мог освободиться от мгновенного шока, от ощущения недопустимости, неестественности положения этого тела в пространстве, от ощущения моего полного бессилия, от отчаяния.
Какое-то непонятное ощущение охватило меня и на другой день, при виде «художественной» фотографии (неожиданного сопоставления висевшего в петле человека и моей фигуры, черным контуром вырисовывавшейся на белом квадрате окна), – ощущение связи с этим человеком… Словно случайная, а если он сделал это нарочно, – нелепая прихоть Марина Вылчева, пожелавшего вставить в кадр и меня, была неким предопределением, перстом судьбы… Нет логики, нет решительно никакой логики в
Последние комментарии
3 часов 57 минут назад
4 часов 15 минут назад
4 часов 39 минут назад
5 часов 11 минут назад
6 часов 18 минут назад
7 часов 59 минут назад