Воздушная кукуруза [Ульяна Жигалова] (fb2) читать постранично, страница - 76

К утру Иван пришел домой пьяным, обматерил мать и упал на диван, захрапев еще в полете. А через два часа за ним пришли. Теперь его арестовали за грабеж, и как совершеннолетний, он пошел организатором подростковой банды. Пацану грозил немаленький срок …

…— Как я тогда просила Витьку, и плакала, и в ногах валялась. Эта коровища его, меня в дом не пустила. Я на лестничной площадке его караулила. Потом, сучка, пустила меня в дом. Когда все соседи сбежались, посмотреть на истерику. Я прошу Витьку, спаси сына, он же ведь хороший! Ванечка он же у меня дурачок, куда позвали, туда пошел. Это все местные отморозки, сбили моего мальчика с пути.

Витьке тогда пришлось подключить все связи, оббивать кучу порогов, платить за адвокатов, в ходе расследования, узнавая о неродном сыне все новые и новые ужасы. Его стараниями сыну дали всего три года. Потом мы вместе носили передачи, каждый месяц встречались возле колонии, с сумками, набитыми продуктами и вещами.

Я тогда успокоилась и привела себя в порядок, и все время думала, как вернуть Виктора. Ну, ты знаешь все эти штучки, и заглядывала в глаза, и хлопала ресничками, хватала бывшего за руку, гладила рукав, и всячески старалась угодить. Только все зря. Ну, хоть эту коровушку, его жену позлила. Да, его Танька так злилась и ревновала! Он меня всё же не забыл!

— Слушай, а она такая же толстая и сейчас?

— Да ты что, она еще толще нашей Динки!

— О, а ты обратила внимание на Динкины ноги? На неё, наверное, нормальные сапоги уже и не залезут! И вены — ужас.

— А эти две дуры как тебе? Анька со Светкой? Ты их руки видела? Маникюр видимо сами дома делали, и кудряшки эти дурацкие…

— Точно, ха-ха! А Лариска то, вся из себя москвичка, а в ушах не брюлики, я тебе точно говорю, фианиты какие-нибудь…

И две подружка пошли по начинающей светлеть улице, бурно, в полный голос, на всю улицу, обсуждая всех своих бывших одноклассников. Это была их стихия, здесь они знали, что и как сказать. О бывшей вражде, о гадостях, которые друг ругу сделали, забыли. О катастрофе их детей, бывших мужей — тоже. Бах-бах-пах! Лопалась, раздуваясь воздушная кукуруза их пустых слов и мозгов. Бах-бах-пах! Лопалась воздушная кукуруза их жизни, и приторно-сладкий попкорн, жвачка одиночества заполнял, замещал, заслонял от них всю бушующую вокруг жизнь.

Конец.