Алчущий крови [Виктор Владимирович Колесников] (fb2) читать постранично, страница - 2

получается?.. Да нет… Не может… Или может…

– Может… Может! Какие сомнения? Это язык, на котором говорили в Междуречье. Ведь так? – Николай не мог поверить своим глазам, наблюдая в горах Урала письмена древних шумеров.

– А Павел Александрович не обманул, да? – удивленно произнес Михаил, изучая стены, исписанные древними символами.

– У меня два вопроса: первый – это откуда или, скорее, как? А второй – не розыгрыш ли это? – Сергей, будто сомневаясь в реальности увиденного, касался нацарапанных знаков.

– Разберемся… Как думаешь, сколько тебе нужно времени на расшифровку? – поинтересовался Михаил Конюхов.

– Трудно сказать. К тому же, нужно ведь еще глянуть, что там дальше, – палеограф указал фонарем на зияющую темную дыру, уходившую под углом в таинственную, будто бесконечную, чернеющую глубину.

– Хорошо, тогда предлагаю сделать так: я принесу сюда палатку, поставим ее прямо в центре зала. Газовую горелку, чай и еду тоже захвачу, чтобы тебе было комфортно работать, а мы с Колей двинем дальше, идет?

– Договорились… – не отводя глаз от начерченных знаков, ответил Сергей и, достав записную книжку с карандашом, принялся записывать древние знаки.

Исследователи разбили палатку и поставили чайник на походную горелку. Миша принес небольшой запас съестного. Друзья затащили в палатку ящик с инструментами, среди которых были сигнальный пистолет, осветительные патроны, тротиловые шашки, бикфордовы шнуры и электродетонаторы. Когда лагерь был готов, товарищи попрощались с палеографом и скрылись в темноте.

Какое-то время Сергей, не отвлекаясь, изучал знаки, записывал их в блокнот и сразу пытался расшифровать смысл древнейшего сообщения потомкам. Чайник практически выкипел, когда ученый удосужился про него вспомнить. Задача оказалась не такой уж и простой. Палеографу не удавалось перевести символы так, чтобы информацию можно было прочитать дословно, не интерпретируя ее.

– Здесь… – читал он символы на стене, – нет, не так… А как же? Что же получается? Это не шумерский… Тогда, видимо, этот знак означает не «здесь», а «место». Да, этот знак читается как «место»… Тогда это ассирийский, – он записал фразу в блокнот и прочитал вслух:

«Место принадлежит… владыка… жизнь… иди к свету…»

– Интересно, – он посветил на стену правее, где была небрежно изображена чаша, наполненная доверху, а рядом – начерчены другие символы. – Так… – ученый снова открыл блокнот и принялся записывать в него те знаки, которые удалось перевести сходу.

«Свет… мы… выжить… ночь… владыка… кровь… мы… умирать… умереть…»

Исследователь изумленно посмотрел на стену. Это был не шумерский и не ассирийский язык. Похожий, но все же другой, возможно, более древний или принадлежащий ушедшей цивилизации, которую ученые еще не открыли.

Внезапно Сергей ощутил на коже ледяное прикосновение ветра, идущего едва уловимым потоком из темных глубин пещеры. В этот момент человек почувствовал, как холод будто бы пронзил его насквозь, спазмируя легкие и вызывая болезненную дрожь. Спустя какое-то время он подвергся необъяснимой, сильнейшей панической атаке. Страх то сковывал его тело, то побуждал броситься наутек подальше от пещеры. Появились слуховые галлюцинации. Из дальних рубежей зала, скрытых тенью, доносился едва уловимый шепот. Голоса роптали на арамейском, аккадском, готском и даже древневерхненемецком, который использовали для передачи информации гораздо позже остальных, услышанных исследователем, диалектов.

Он замер, уставившись на письмена древних: «Словно духи предков пытаются предупредить меня… Уберечь… Спасти от чего-то необычайно страшного и беспощадного». Сколько времени Сергей пребывал в состоянии оторопи – неизвестно, но когда галлюцинации пропали, а озноб и панические атаки прекратились – обессиленный ученый опустился на колени. Ему казалось, что некто невидимый, бесплотный наблюдает из темного свода пещеры.

Сверхъестественное явление, произошедшее с ним, палеограф решил объяснить, как влияние на организм замкнутого пространства, мрака и дефицита кислорода.

Поразмыслив и осознав абсурдность переживаний, ученый решил сделать перерыв. Долив воды в чайник и распечатав пачку печенья, он уселся на каримат в ожидании горячего ароматного чая. Вдруг ему показалось, что помещение окутала сказочная атмосфера: в зале царствовали тени, причудливыми фигурами прилипающие к стенам, закрывая часть текста и петроглифов.

«Зал словно создали для предостережения, но от чего? И что за письменность на стенах? Кого древние называли владыкой?»

Когда чайник вскипал, а из-под крышки и носика стали вырываться клубы пара, пещера затряслась так сильно, что полный кипятка чайник соскользнул с горелки, опрокинулся и затушил огонь. Пещера сильно дрогнула, но толчок был один и короткий. Он скорее напоминал взрыв, нежели сейсмический удар. Потом воцарилась гробовая тишина.

«Это уже не в какие ворота! Что вообще это было? Землетрясение? Нет, вряд ли! Не