Сказание о Волконских князьях [Андрей Петрович Богданов] (fb2) читать постранично, страница - 6

ратников к Новодевичьему монастырю, где стояли немецкие солдаты. Монастырь от тех солдат очистили.

Поднял Федор Иванович голубое знамя над Покровскими воротами и поклялся перед всеми людьми, что с этого места не сойдет, пока изменников-бояр и иноземцев из Кремля не вынет и Москву от их скверного духа не очистит.

Слово свое Волконский сдержал. Стоял у Покровских ворот со своим воинством, когда к столице сошлись рати всей Русской земли во главе с Трубецким, Заруцким и Ляпуновым. Стоял и тогда, когда по наущению Гонсевского казаки зарубили храброго вождя Ляпунова и многие дворяне побежали от Москвы прочь. Стоял Волконский, и когда холоп Иван Шваль сдал шведам Новгород, и начался в земском войске голод, и многие побрели из него по домам.

Уж лето дошло до средины, а знамя Волконского торчало в глазах бояр-изменников как заноза. На помощь осажденным в Кремле пришел гетман Петр Павлович Сапега с новыми полками. Он не стал обходить Покровские ворота, но пошел в напуск прямо на Волконского. А из Кремля напал на княжеских ополченцев сам Гонсевский. В жестоком бою нанес Волконский Сапеге удар по голове прикладом мушкета, от которого тот, недолго проболев, помер.

Осенью пришел к Москве литовский гетман Ян-Карл Ходкевич с воеводой Яном Потоцким и искушенными в битвах полками. Стали они под Андрониковым монастырем. И пошел по Руси печальный слух, что быть, видно, православным под польским королем. Послал своих служек по стране Троице-Сергиев монастырь, призвал всех православных идти на помощь Москве, где бился с неприятелями Федор Иванович Волконский. Кузьма Минин, заслышав призыв, стал в Нижнем Новгороде казну собирать и вольных людей вооружать.

Князь же Волконский с ростовцами, костромичами, ярославцами и людьми переславль-залесскими нисколько не устрашились. Стали они к польскому лагерю подъезжать, на отряды Ход-кевича нападать всякими вымыслами, денными и нощными напусками неприятеля изводить. И так Ходкевича довели, что сам он от Москвы пошел прочь.

Вновь настала зима суровая. Князь Федор Иванович все стоял на своем месте у Покровских ворот. По весне собралось в Ярославле великое Земское ополчение, стали бумаги писать и клятвы приносить, выбрали воеводой князя Пожарского. Прискакал Волконский на общий съезд, подписал грамоту ополчения выше подписи Пожарского и вернулся к Москве, на свое место у Покровских ворот.

К лету сошлось вокруг Кремля Второе ополчение, а на Поклонной горе укрепился гетман Ходкевич, что вез к осажденным в Кремле запасы. Много дней билось земское войско с иноземцами: от выстрелов днем и ночью небо было в зареве. Увидел Кузьма Минин, что воеводы с неохотой в бой идут, собрал три сотни дворян и прорубился с ними сквозь неприятеля до самого польского стана. Тут бы ему и смерть пришла, да поднял Волконский пехоту и пошел за Мининым. Вместе гнали они неприятеля до Воробьевых гор. Ходкевич отошел от Москвы во второй раз несолоно хлебавши.

Голубое знамя над Покровскими воротами стало изменникам-боярам и иноземцам в Кремле черным казаться. Оголодали они вконец, ели падаль и человечину. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский копал в Замоскворечье ров, чтобы в случае чего от неприятеля отсидеться можно было. Посмотрели на эти приготовления Трубецкой и Волконский, да и пошли со своими людьми на Китай-город. И в жестоком бою прошел князь Федор Иванович с ополченцами всю Никольскую улицу, отбил Заиконо-спасский монастырь, поднял свое знамя у самых ворот Кремля. Кончилась надежда у кремлевских сидельцев, увидали они смерть неминучую, побежали в сторону князя Пожарского сдаваться.

Когда же Москва была от неприятеля очищена и на престол избран Михаил Романов, многие бояре-изменники получили награды. И такова была их ненависть к Федору Ивановичу Волконскому, что уговорили они Романова наградой его обойти, сослать с глаз долой на дальнее воеводство, чтобы не мешал дележке славы освободителей Руси. Тому был причиной и особый с Волконскими случай.

СКАЗ О ВОЛКОНСКИХ ПРЯМЫХ И ОДНОМ КРИВОМ

Как избрали на престол царя Михаила Федоровича из фамилии Романовых, собралось московское дворянство на почестей пир. Стали царские стольники бояр, и окольничих, и думных дворян, и всех остальных по местам рассаживать. Кто какой чин имел — тот на своем месте и посажен был. Кто в бояре Тушинским вором пожалован или боярином в измене с поляками стал — тот в боярстве сел. Кто в земском войске без чинов служил и за искоренение измены чина не получил — тот за нижним столом посажен был. Так же и наградами за освобождение Москвы царь многие роды, не поминая зла, жаловал.

По такому случаю пило-ело московское дворянство, радовалось: нет-де среди нас фамилий запятнанных. Не порушилась честь многих знатных родов службой тушинской, иноземным прислужничеством. Все-де служили на свой лад Русской земле и за то государем пожалованы.

Выше всех Волконских сидел князь Григорий