Эпитафия Красной Шапочке [Хелле Стангеруп] (fb2) читать постранично, страница - 2

смотришь?

— Ты как-то странно выглядишь сегодня. С той самой минуты, как мы вышли из отеля, ты все время как будто не в своей тарелке, нервная какая-то. А когда выяснилось, что Гунилла как сквозь землю провалилась, то я подумала, что ты, быть может…

— А я так просто счастлива, что ее нет. По крайней мере хоть домой полетим спокойно. И вовсе я никакая не нервная, просто жутко устала.

Анна кивнула и улыбнулась:

— Признаться, я тоже. Да, этим летом нам всем здорово досталось.

Анна вдруг резко оборвала разговор и пошла к выходу из самолета. Кари проводила ее встревоженным взглядом. Хотя они и были близкими подругами, девушка всегда чувствовала себя слегка неуверенно в присутствии датчанки — это было нечто среднее между каким-то комплексом неполноценности и необъяснимым преклонением перед Анной.

Странно, по сравнению с ней Анна не отличалась особой красотой — слишком полная, блеклые светлые волосы постоянно в беспорядке. И тем не менее, стоило ей только улыбнуться и показать свои великолепные зубы, как сразу же все обращали на нее внимание. Кари всегда восхищалась ее независимой и уверенной манерой держаться. Но сегодня подруга вызывала у нее лишь глухое раздражение и досаду. Позволить Анне так легко раскусить себя! Кари не удалось скрыть от проницательного взгляда Анны, что она нервничает, и теперь она ненавидела за это и себя и ее. Она выхватила косметичку и начала пудриться, хотя в этом и не было никакой необходимости. В зеркальце она увидела, что сегодня ее глаза кажутся еще меньше, чем обычно, а зрачки превратились в какие-то узенькие щелочки на ярком серо-зеленом фоне.

Она со злостью захлопнула пудреницу и убрала свои вещи с последнего ряда кресел, так как по доносившемуся снаружи голосу Анны поняла, что пассажиры уже собрались возле трапа.

Неся ручной багаж, они по очереди входили в салон. Первыми были две пожилые шведки; они сразу же начали устраиваться в заднем ряду. Разместив свои сумки и постигнув премудрости обращения с пристяжными ремнями, они как по команде в один голос торжествующе воскликнули:

— Ведь в случае чего именно эти места самые безопасные, не так ли?

Кари хотела было ответить, однако ее опередили старички-супруги, занявшие точно такие же места по другую сторону от прохода. Они дружно закивали:

— Да-да, вы правы, так и есть. Когда приходится лететь, всегда надо пытаться брать билет на одно из задних мест. Часто бывает, что, даже когда погибают все, на этих местах ты остаешься цел и невредим.

Они так рьяно перебивали друг друга, как будто каждый из них хотел доказать, что как раз он-то и есть тот единственный оставшийся в живых счастливчик. Шведки и старички обменялись взглядами, полными взаимопонимания, и с нескрываемым сочувствием посмотрели на женщину с двумя детьми-подростками, которые как раз опускались в кресла перед ними.

— Видите ли…

Одна из шведок перегнулась через проход:

— Я слышала, что в случае катастрофы самолет обычно переламывается вот в этом месте…

Она провела пальцем по стенке салона вертикальную линию перед своим креслом:

— Вот здесь, где мой палец. И в то время, как все остальное здесь будет гореть, взрываться и рушиться, мы сможем преспокойно встать со своих мест и выйти наружу.

Старички — супруги снова дружно закивали. Все обладатели безопасных мест выглядели в высшей степени удовлетворенными.

Анна же, казалось, напротив, была настроена вовсе не так благодушно. Она поманила Кари из кухоньки и, когда та вошла, сказала:

— До сих пор нет одного пассажира. Это черт знает что! Мы и так уже опаздываем. В зале отлета сейчас еще раз попробуют объявить рейс.

Она раздраженно хлопнула рукой по столику:

— Сначала Гунилла, теперь еще этот пассажир…

— При чем тут Гунилла?

В голосе Кари звучало явное недоумение:

— Не понимаю, о чем ты?

Анна на секунду задумалась и ответила:

— Ну хорошо, ты одна из немногих людей, кому я полностью доверяю. Ты ведь не будешь смеяться если я скажу, что отсутствие Гуниллы мне вовсе не нравится. Я почему-то нервничаю. Это так на нее не похоже. Ведь она само воплощение точности и аккуратности, и вдруг — не явиться к вылету! Сознайся, это же действительно странно, а? Все это мне не по душе.

— Может, она просто была у родителей и проспала?

— Родители и все ее друзья живут в Мальме. В Стокгольме она никого не знает. Все это весьма странно. Я, конечно, не хочу сказать, что мне ее недостает — вряд ли кто — то из нас мог бы пожаловаться на это, но, быть может, именно потому мне все и не нравится. Ведь любой из нас был бы прямо-таки счастлив отделаться от нее.

Кари, внезапно побледнев, быстро отвернулась и принялась заваривать кофе. Анна, казалось, не обратила на ее реакцию никакого внимания. Взглянув в иллюминатор, она сказала:

— А вот и наш последний пассажир.

Через летное поле к самолету спешил маленький толстый человечек. В каждой руке он держал по огромному, битком набитому бумажному пакету и смешно раскачивался из стороны в сторону, стараясь