Икота [Георгий Чернов] (fb2) читать постранично, страница - 3

какое-то ранение? Он попытался подвигаться и определил теперь, что у него болит правое бедро, притом довольно сильно, так, что Андрею даже стало плохо. «Лучше дождаться врача», — подумал Андрей.

Прошел примерно час. Он знал, что примерно час потому, что спустя те пятнадцать минут он начал считать, отмерять время, которое провел в этом месте. Это помогло отвлечься от плохих мыслей, и тревога прошла. До тех пор, пока он не услышал звук в коридоре, с той стороны, где, как он думал, находится дверь. Судя по всему, это чей-то приглушенный голос произнес что-то вроде:

— Двадцать пятый очухался. Поднимать?

Ему что-то ответили, но настолько далеко и глухо, что расслышать было уже совсем невозможно. Затем за стеной началось какое-то суетливое шевеление, ходьба, глухие стуки по железу и бетону. Андрею хотелось крикнуть, но он не решался, борясь с внезапным сердцебиением, отдававшим куда-то в горло.

Вдруг дверь, которая и вправду оказалась над макушкой, но чуть левее от лежавшего неподвижно Андрея, открылась, и, судя по шагам, кто-то в нее вошел.

III

Вошедший в комнату человек остановился в метре от Андрея. Он стоял где-то за пределом видимости, потому разглядеть его Андрей не смог, однако слышал, как тот дышит. Посетитель постоял так с несколько секунд, а потом все-таки вышел к середине кровати. Андрей попытался что-то сказать, но был слишком слаб, да и ком в горле мешал. Его даже вырвало, но в холостую. Вошедший же на это даже не дернулся — видимо, точно знал, что желудок у того пустой. На нем был белый халат, прямоугольные продолговатые очки, а в руках он держал деревянный планшет с тонкой бумажкой, прикрепленной к нему.

«Врач», — облегченно подумал Андрей, внимательно следя за его движениями.

Врач принялся осматривать больного: потрогал его лоб, посчитал пульс, заглянул в глаза, посветив фонариком, что-то хмыкнул, записал и готов был уже выйти. В этот же момент за дверью раздался голос:

— Ну что?

— Холодная лихорадка, пульс повышенный, — глухо произнес врач через свою марлевую маску.

— Озноб есть?

— Небольшой.

И правда, Андрей даже не заметил, что его знобит. Он слушал это и иногда даже не понимал: про него говорят вообще или про кого-то другого? Симптомы, которые описывал доктор, он не чувствовал ровно до тех пор, пока тот их не произнес. Теперь же его знобило, а на лбу проявился холодный пот, которого до этого точно не было.

— Ну набрось второе одеяло. И градусник дай, — небрежно бросил второй голос, и оба пропали за хлопнувшей дверью.

Андрей пролежал так еще минут десять, пока доктор действительно не вернулся и не набросил на него второе одеяло, предварительно всучив ему подмышку градусник. Больной послушно принял его, прижав накрепко приходящей в себя рукой. Он уже совсем не боялся, понимая, что точно в каком-нибудь городском госпитале со всеми условиями. А раз так, то и до дома недолго осталось — вот его долечат, и первым же рейсом к родителям. И с наградой на груди. «Дают же там, вроде, награды за ранение?» — думал он, мечтательно рассматривая черный от какой-то гари потолок.

— Может, ему аспирин дать? — спросил вдруг доктор кого-то за дверью, проходившего в это время мимо.

— Что? Какой аспирин? Ты его видел там вообще? Он еще от наркоза не отошел — ты его уже аспирином пичкаешь. Говорю, одеяло второе набрось, и хватит с него.

После этих слов доктор вышел из комнаты, и Андрей снова остался один, с градусником под рукой. Он лежал почти неподвижно, боясь уронить его, потому что в таком случае он провалился бы ему за спину, а значит, пришлось бы двигаться, чтобы его найти. Много двигаться. Андрей не мог себе этого позволить.

Когда доктор в очередной раз вернулся к нему в палату, чтобы снять градусник, Андрей уже смог выдавить из себя первые с пробуждения слова, пусть хриплые, отрывистые и слабые:

— Где… я?

— О, уже говорим, — констатировал доктор, вертя в руках термометр на свету. — Тогда через час тебя поднимем.

— Куда?

— Тест пройти.

Видно было, что доктор не особо хочет удостаивать Андрея развернутыми ответами, и потому уставший от произнесенных слов больной просто замолк и опять уставился в потолок. Доктор же, стряхнув градусник, снова вышел за дверь, которую так и не мог разглядеть Андрей из-за боли в голове и шее.

Через час Андрею действительно стало гораздо легче. Он сумел даже приподняться на кровати и осмотреть свою комнату повнимательнее, но ничего нового для себя не увидел. Разве что стало ясно, что та самая дверь была железной, с глазком вовнутрь и с наружными замками. Внутри замков не было. Что-то замерло в этот момент у него в груди, какое-то чувство томительного неведения — угрожающего и тревожного.

Тогда Андрей решил, что может, по крайней мере, осмотреть тот нарост, который нащупал после пробуждения своей вялой рукой. Он приподнял афганку вверх и увидел свой худой, ввалившийся вовнутрь живот. Еще выше, над самым пупком, была наклеена какая-то марля