Декабрьский вечер [Александр Полярный] (fb2) читать постранично, страница - 3

апельсин.

Джон засмеялся и ответил:

– Нет. И не думаю, что найдём.

– А почему тогда вы сюда возвращаетесь?

Джон усмехнулся и посмотрел в окно, за которым всё было белым-белым от снега.

– Мне кажется, – сказал Джон, – каждый из нас – Кай, которого не нашла Герда. И даже если мы отдаляемся, в груди всегда остаётся осколок льда, который зовёт нас обратно.

Глава 3

Даниэль смотрит на часы – сейчас день.

За окно смотреть бесполезно, там темно.

Он пробует мамин лоб, но тот очень горячий, можно даже градусник не ставить. Даниэль пытается её разбудить, чтобы дать таблетку, но мама не просыпается. Она дышит часто, иногда покашливая, и на каждом выдохе слышен свист.

На станции есть специальная система связи, но Даниэль не умеет ею пользоваться. Он берёт в руки трубку, нажимает какие-то рычажки, крутит ручки. Наконец в трубке раздаётся шипение, и чей-то недовольный голос кричит:

– Алло! Алло!

– Моя мама больна, – говорит Даниэль, – пришлите врача!

– Что?

– Мама больна! Маргарет Остин, она известный учёный! Мы на станции «Аврора», я не могу её разбудить… – сбивчиво говорит Даниэль.

– Что за бред, – сердятся в трубке, – на станции не может быть ребенка.

– Может, я ведь есть! – отчаянно восклицает Даниэль.

Шипение.

– Мальчик, прекрати баловаться! – кричат в трубке. – Не отвлекай нас от настоящей работы!

– Но…

Шипение обрывается, становится тихо. Даниэль кладёт трубку обратно на рычажок и возвращается к маме в спальню.

Глава 4

Когда Даниэлю было семь, он захотел собаку. Многие дети хотят домашнего питомца, и Даниэль тоже хотел. Когда он жил у бабушки в солнечном городе, у них была собака, её звали Лайла. Она жила во дворе в будке, лаяла на всех прохожих и давала себя погладить, если Даниэль приносил ей что-нибудь вкусное. Когда она видела, что Даниэль спускается по ступеням, то вставала и начинала вилять хвостом. Как будто даже улыбалась. Они дружили.

Но в Арктике не заведёшь собаку и уж тем более не поселишь её в будке снаружи – она там замёрзнет.

Даниэлю очень хотелось, чтобы кто-нибудь радовался ему так же, как Лайла, а не просто говорил: «Иди поиграй» или «Иди учи уроки» (Даниэль занимался сам, по программе домашнего обучения). Поэтому он приставал к маме и спрашивал, можно ли привезти из города хотя бы хомячка. Он бы жил на станции в клетке, а Даниэль ухаживал бы за ним, кормил бы размороженными овощами, а хомячок радовался бы ему и запихивал морковку за щёку.

Сначала мама молчала и делала вид, что не слышит. Но Даниэль не успокаивался, и она начала злиться. «Какой ещё хомячок? – воскликнула она. – Что за глупости! На станции не может быть хомячка!»

– Но детей тоже не может быть на станции, а я есть, – сказал Даниэль.

Мама ничего не ответила, только посмотрела на него своими большими серыми глазами, и Даниэль увидел в них льдинки. Потом он узнал, что официально вообще не числился на станции, а взрослые «закрыли на него глаза», потому что мама была очень ценным специалистом и им пришлось согласиться. Даниэль долго думал, что означает «закрыть на кого-то глаза», а потом понял: это когда он заходит в комнату и пытается с кем-то заговорить или показать рисунок, а все взрослые делают вид, что его здесь нет.

Хомячка Даниэлю так и не привезли (а ведь он помещался даже в карман куртки!). Он ходил очень грустный, и тогда механик Джон сказал ему:

– А ты заведи себе горностая.

– Как это?

Механик Джон подвёл Даниэля к окну и указал на снег. Там сидел рыжеватый зверёк с треугольной мордочкой и умными чёрными глазками.

– Это горностай, – сказал Джон. – Они часто забегают на территорию. Хорошо, что сейчас лето, а то зимой они белые и увидеть их можно только благодаря чёрному кончику хвоста.

Джон засмеялся.

– Но как я его заведу? – спросил Даниэль. – Он ведь там, а я здесь.

– А тебе обязательно, чтобы он был рядом с тобой? – спросил Джон.

– Конечно. Как же тогда с ним дружить?

– Дружить можно и на расстоянии, – ответил Джон. – В дружбе главное не находиться всегда рядом, а хорошо относиться и заботиться.

Даниэль вспомнил Лайлу, которая вообще-то жила во дворе, а не в доме, и кивнул. С тех пор он стал выносить на улицу остатки еды для горностая и даже дал ему имя – Молния. Потому что он бегал по белому снегу быстро, как молния по небу, и был почти такого же цвета.

Мама сердилась и говорила, что если все начнут подкармливать горностаев, то это нарушит естественный пищевой цикл животных, что может повлиять на уклад жизни коренных народов Арктики и даже поставить их существование под угрозу.

Но Джон говорил: «У всех должны быть друзья», и тогда она поджимала губы и возвращалась к своим записям.

Глава 5

Даниэль просидел у