Три брата и Чуда-юда сын [Антон Олейников] (fb2) читать постранично, страница - 2

уплетало за обе щёки и причмокивало. И на вид ему Ваня больше дюжины лет ни за что не дал бы.

— Это что, нам с ним драться, что ли? — спросил Илья шёпотом.

Ваня ему не отметил, а во весь голос объявил:

— Что же ты, чудище, нас на смертный бой не вызываешь? Прихлопнуть не грозишься, огнём не жжёшь. Где же твоя рать несметная? Что же ты в одиночестве тут блины трескаешь?

Чудо-юдо, как услышало грозные речи, сразу подскочило, голову опустило, взгляд потупило, слизнуло с губ сметану украдкой.

— Простите. Я хотел заплатить, но продавец сказал, что нужны деньги бумажные или пластиковые, а у меня только золото да самоцветы. А потом и он сбежал. Почему-то все, как меня увидят, кричат и разбегаются.

— Как же это? Разве ты не мстить пришёл за отца и мать, за дядьёв и тёток?

Смутилось тут Чудо-юдо молодое ещё пуще прежнего:

— Да я и на свет уже после их смерти вылупился. Даже и не знаю, кто меня высиживал. А только и слышу всю жизнь, какая злая земля за рекой Смородиной. Что живут там чудища страшные, жестокие, что придут они и истребят нас всех до единого. Одна на меня надежда. Вот и не утерпел — решил посмотреть, как тут и что.

Ваня в ответ грустно усмехнулся, покачал головой.

— Эх, молодость, как же она доверчива.

Потом прошёл сел, за столик.

— Меня Ваней звать, а это братья мои — Илья и Алёша. А у тебя имя есть?

— Друзья кличут Змеюшкой.

— Тогда вот что, Змеюшка, погостил ты и будет. Мне-то не жалко, а вот народ волнуется. Давай-ка домой собирайся, а мы тебя проводим.

Помрачнел Змеюшка, откашлялся.

— Да тут такое дело… Не могу я один вернуться. Когда к вам пошёл за мной Бурушка увязался, конь это мой, а ещё ворон Кликуша и пёс Черныш. Когда люди нас увидали, то раскричались, забегали. Спутники мои испугались и тоже в рассыпную бросились. Я их звал, конечно, искал, а всё без толку.

Переглянулись братья, ни словом не обмолвились, но понял Ваня — ему решать, как эту кашу расхлёбывать.

— Ладно, поможем найти твоих любимцев.

***

На улице достал Ваня клубок волшебный, бросил наземь, прошептал, кого найти требуется. Скоро клубок уже не видать стало, только в руках путеводная нить осталась.

Сперва привела их она к ипподрому. Ну и правда — где ещё в городе коня искать?

Скачки были в самом разгаре. Повсюду носились люди с планшетами, принимали ставки, выдавали чеки; игроки кричали, размахивали руками, громко ругались и ещё громче радовались. В забеге лидировал конь бурой масти, да не простой, а с четырьмя крылами — соперникам только пыль глотать оставалось.

— Твой? — спросил Ваня тихо, а когда Змеюшка кивнул, ухватил пробегавшего мимо работника: — Скажите, уважаемый, а чей это конь такой крылатый?

— Купца Вавилы Тимофеевича, — ответил тот, чтобы поскорее от Ваниной хватки отделаться. — У него VIP-ложа вон там…

Делать нечего, пошли все в ложу к купцу здороваться. Охрана их по-началу задержать думала, но Илья быстро разобрался — по темечку самых прытких стукнул и спать уложил.

— Это что такое?! — вскричал купец так громко, что все три его подбородка ходуном заходили. — Воры! Грабители!

— Ты зазря не ори, — успокоил его Ваня. — Нам чужого не надо — за своим пришли. Конь крылатый не твой вовсе, а Змеюшки.

Вавила Тимофеевич на это весь побагровел, глаза выпучил и снова в крик:

— Врёшь! У меня всё законно!

И из кармана документ достал — сплошь в подписях и печатях.

— Подать бы на тебя в суд да по миру пустить, — вздохнул Иван. — Вот только некогда нам. Давай забег устроим: если мы победим, то Бурушка с нами пойдёт.

Сказал и на Илью кивнул — вот, мол, наездник наш. Теперь купец уже рассмеялся во весь голос.

— А что, — говорит, — справедливо. Только какая же лошадь такого кабана удержит?

— А это уже наша проблема.

На том и порешили. Лошадь для Ильи тут же купили — за Змеюшкино золото, — а после ещё Ваня к старшему брату подошёл и на ухо нашептал чего-то. Купец нахмурился, но возражать не стал.

Приготовились наездники, а только подали к старту сигнал, Бурушка вперёд понёсся. Думал купец, что победа у него в кармане, да только Илья лошадь свою себе на плечи забросил и в погоню рванул. Заходил ходуном ипподром от его бега, земля под ногами растрескалась. Обогнал он Бурушку почти на полкруга.

— Так нечестно! — вскричал купец и велел охране схватить Ваню и его спутников, не дать увести коня крылатого.

Да только выступил вперёд Алёша, положил на тетиву сразу три стрелы, и сразу охранники головами замотали. Нет, мол, такие риски в контракт не входят, а конь и правда чужой — мы ж его сами на улице подобрали.

Злился купец, кричал, проклинал, угрожал, да только сделать ничего не смог. А Бурушка хозяина сразу признал, заржал — обрадовался.

— Хватит тебе, Вавила Тимофеевич, воздух сотрясать, Змеюшку бранным словам учить. Сам ты во всём виноват. Столько лет на свете прожил, а вокруг тебя так и нет никого — одни деньги да наёмники. Вот и толк от них — полюбуйся.

На том братья