Царская немилость [Андрей Готлибович Шопперт] (fb2) читать постранично, страница - 4

если за ним сегодня придут, то пусть по лесам его поищут. Поехал осматривать готовность своих лётчиков к 22 июня. Либо не нашли, либо не искали, спокойно довёз его водитель до дома. Отправив машину, Брехт нарезал пару кругов вокруг дома. Тихо. И это хорошо. Поезд с Катей и детьми всё дальше. Понятно, что больше недели добираться. И телефон быстрее паровоза. Но каждый день на него работает. Уже три прошло.

Они приехали в три часа ночи. Брехт снова спал вполглаза и подъехавшую машину услышал. Далеко ещё отечественному автопрому до бесшумных двигателей. Этот рычал, как дизель на тракторе. Иван Яковлевич спал в штанах и гимнастёрке. Быстро надел сапоги и глянул из-за шторы на улицу. Чекистов было пятеро. Один остался в машине, один пошёл обходить дом с тыла. Наверное, как раз под той берёзой и встанет. Третий товарищ встал у угла дома, а двое забарабанили в дверь.

Глава 2

Событие четвёртое

Выработка планов – напрасная трата времени, если это не поручено тем, кто будет их исполнять.

Генри Киссинджер

А молилась ли ты на ночь, Дездемона? А, может, эти люди ни в чём не виноваты, и у них семеро по лавкам, а он этих тридцать пять детей перед самой войной без кормильцев оставит? Ну, не судьба. Свои жена и дети дороже. Гораздо дороже. Они тоже ни в чём не виноваты, и ему для них нужно ещё хоть три дня выиграть.

– Иду, иду, Гришка ты? – первое попавшее имя брякнул. По дороге взял в правую руку с тумбочки у кровати мизерикордию, а в левую … А в левую тоже мизерикордию. Чего от хорошего к лучшему стремиться. Привычное же оружие.

Там стукнули ещё раз и, услышав, видно, вопрос, радостно подтвердили:

– Я, открывай.

Хрень-то какая! Это они ведь к генерал-лейтенанту в дверь ломятся. Как должен выглядеть «Гришка», который командующему армией и дважды Герою Советского Союза «ТЫ» говорит?! Да ещё среди ночи требует открыть. Забавно было бы на этого Гришку посмотреть.

– Ссука ты, Гришка, последняя. Чего опять припёрся среди ночи, не буду я тебя сегодня пользовать. У тебя всё задница в прыщах. – Чего не покуражиться напоследок. Интересно, что теперь чекист ответит?

– Открывай! – и чего-то неразборчивое, оправдывался, наверное, перед собратом по органам, что и нет у него никаких прыщей на том самом месте.

– Иду, иду. – Брехт зажёг свет в коридоре или вернее в сенях, дом деревенский скорее, чем городской. Потом стал к стенке слева от двери и отодвинул громоздкую задвижку, от бывшего хозяина в наследство оставшуюся. «Гришка» толкнул дверь и руку с «Наганом» вперёд выдернул.

– Руки… – заозирался никого перед собой не увидев.

Брехт ему клинок снизу под челюсть загнал. Глубоко, сантиметров на двадцать, пока острие снизу в черепную коробку не упёрлось. Потом оттолкнул мёртвого уже «Гришку» ногой и теперь уже правой рукой вогнал второй клинок в солнечное сплетение (Plexus coeliacus) сунувшемуся в сени второму обладателю «Нагана». Товарищ больше дышать не мог. Брехт спокойно втащил его в дом и, вынув из пузы клинок, воткнул его прямо в око всевидящее.

– Помойтесь, ребята, – вспомнил Иван Яковлевич фразу из «Белого Солнца пустыни».

Потом снял со второго гостя васильковую фуражку, натянул на голову, прикрывая лицо, и, высунувшись только немного из двери, поманил рукой того, что остановился у угла его особняка. Товарищ, блеснув треугольниками в петлицах, вприпрыжку полетел к двери. Ну, кто так захваты опасных государственных преступников планирует?! Не боятся?! Не встречали ещё ни разу сопротивления серьёзного. Все арестованные раньше шли, как быки на бойню, мыча только про свою невиновность. Надеялись, что там разберутся. И пример других ничего им не говорил. ТАМ, обязательно разберутся, только ни тебе, ни твоей семье эти разборки не понравятся.

Третий забежал в сени и был встречен всё тем же прерывающим дыхание ударом мизерикордии в Солнечное сплетение. Чекист согнулся и Иван Яковлевич вынув тонкое лезвие из тела всё тем же отработанным тысячи раз приёмом вогнал по самую рукоять клинок снизу из-под челюсти в мозг.

– Минус три.

Дальше было сложнее. Оставалось двое, один стоит с противоположной стороны дома под берёзой, а пятый за рулём автобуса. Что-то иностранное. Наверное, трофей из Финляндии. Он ближе и он опаснее. Может уехать. Иван Яковлевич потуже натянул чуть маловатую ему позаимствованную крапово-васильковую фуражку и «храбро», с силой распахнув входную дверь, пошёл к автобусу, обходя его спереди. Фары были погашены, шифровались товарищи. Это с таким-то ревущим двигателем?! И тут ацетиленом пахнуло. Твою налево. Где чекисты такой раритет отхватили? Он ещё с ацетиленовыми фарами. Брехт с ними только раз в Спасске столкнулся. Давно уже у себя все трактора и автомобили перевёл на электрические лампочки, а тут ещё этими раритетами пользуются. В защиту древности нужно сказать, что дорогу такие фары освещали вполне себе сносно, как бы, не лучше электрических. Вот только их