Дубровский. Дело князя Верейского [Дмитрий Сергеевич Сивков] (fb2) читать постранично, страница - 3

появится чья-то голова из воды или нет. В конце концов вынырнула лишь одна — бородатая, с глазами — чайными блюдцами от испуга и линялой мочалкой волос.

Через какое-то время в дверях появился и хозяин «Macha». Он вошёл с улицы, его спутник — рослый малый со щекастой ряхой — присел в кресло у дверей. Пока Дефорж не спеша шёл к их столу, князь имел возможность хорошо рассмотреть его.

За те девять лет, что минули с их единственной встречи, он довольно сильно изменился. На первый взгляд — отпустил длинные волосы и мало ухаживал за ними, погрузнел. Его шаг утратил пружинистую лёгкость. Такой бывший гвардии корнет уже не вскочил бы стремглав в карету. Вдобавок левую руку на груди удерживал синий шарф, повязанный на манер орденской ленты.

Зрелище не самое приятное, но Верейский не хотел выдавать истинных чувств и улыбнулся одними краешками губ. Подошедший вопросительно и недобро глянул в ответ, заподозрив насмешку.

X

— Я просто вспомнил ваши приметы. Те, что были разосланы всем исправникам и урядникам Могилёвской и прилегающим к ней губерниям, — успокоил его князь. — «Роста среднего, лицом чист, бороду бреет, волосы русые, нос прямой. Приметы особые: таковых не оказалось». Мало что изменилось из этого. Разве что особая примета появилась.

— Вы про это? — хозяин гостиницы отвёл от туловища руку на перевязи. — Так вашими стараниями, Василий Михайлович. От той пули, что вы мне всадили в день вашей свадьбы. Рана толком сразу не зажила, да и какой в лесу уход? Долго гноилась, потом вот рука болеть стала. К каким только докторам, европейским светилам, не обращался. Всё без толку. Сохнет медленно, но верно.

— Вы должны мне быть благодарны, Владимир Андреевич. Вместо унции пороха, как должно, я зарядил тогда в стволы вдвое меньше. Иначе бы руку вам пришлось ампутировать. Удар пули двенадцатого калибра в предплечье с трёх шагов — очень серьёзная рана. Да вы и сами это знаете.

XI

Мужчина ушёл от ответа. Но это была не растерянность. Он тут же по-хозяйски сдвинул стул и уселся так, чтобы держать в поле зрения входную дверь. Теперь настала очередь откровенно рассматривать своего визави.

— А вот вы, мне кажется, даже помолодели, князь, — не удержался Дубровский от ухмылки. — Что стало с вашей подагрой, где мягкие бархатные сапоги?

— Не один вы умели рядиться в чужую личину.

— Да, не углядел я тогда в вас охотника… Оплошал.

— Что теперь-то вспоминать, — миролюбиво парировал Верейский. — Вы ведь тогда тоже не поздравить нас с Марьей Кириловной явились.

— А где же она? В России осталась?

— Да. Навсегда.

— Что так?

— Она умерла.

Услышав это, Дефорж разом осунулся всей фигурой, словно караульный после смены на часах. Потянулся к бутылке. Её тёмное стекло, показалось, обрело какой-то траурный отблеск. Он налил себе и князю и, не дожидаясь, когда тот возьмёт свой бокал, осушил свой до дна. И только потом заговорил.

— Извините. Мои соболезнования.

— Ничего. Уже восемь лет прошло. Сразу после родов.

Сказав это, Василий Михайлович едва кивнул на сына и представил:

— Кирилл.

Мальчик встал и склонил голову в знак приветствия.

— Дефорж… — начал было в ответ мужичина на французском, но затем, понизив голос, перешёл на русский: — Да ладно… Когда ещё доведётся побыть самим собой… Владимир Андреевич… Дубровский.

XII

Хозяин гостиницы замолчал. Появился Вотье в сопровождении повара и гарсона. Главным блюдом ужина стал фазан.

— Ничего нет лучше запечённой до хрустящей золотистой корочки дичи, приправленной щепоткой шафрана! — священнодействовал Вотье. — Остаётся лишь оттенить всё это ярким букетом любимого вина Наполеона! Я поначалу сомневался — может, это затронет ваши патриотические чувства. А потом решил, что вы, ваша светлость, человек просвещённый и лишены условностей и предубеждений.

Дефорж-Дубровский с нескрываемым удивлением слушал Вотье.

— Вы, Поль, очевидно, имеете в виду бургундское «Жевре Шамбертен», что изготавливают в департаменте Кот-д'Ор из винограда сорта Пино-Нуар? — отозвался с улыбкой князь.

Маска довольства сползла с лица всезнайки. У него опустились руки, и златобокий фазан едва не вынырнул из гнезда, обустроенного из спаржи на на блюде Нимфенбургской фарфоровой мануфактуры.

Верейский тут же не преминул, по русскому обыкновению, подбодрить терпящего фиаско:

— Полноте… На самом деле про любимое вино французского императора в России не в курсе разве что помещики из забытых богом деревень. В 1812 году казаки генерала Платова отбили целый обоз с бутылками «Жевре Шамбертен» с печатью Наполеона. Свой трофей Матвей Иванович направил не в казну, а пустил в коммерцию, так что в Российской империи оно стало весьма известно. Говорят, что вино это востребовано в среде новомодных наших литераторов.

XIII

Но слова князя не могли утешить Вотье. Он откланялся и с прямой спиной направился к бару. Там уже истекала слюной по ямайскому рому