Костры на берегах [Андрей Леонидович Никитин] (fb2) читать постранично, страница - 3

только занимательны, но и полезны.

Кандидат исторических наук

А. М. МИКЛЯЕВ

Дороги веков

По весне, еще самой ранней, когда с сосулек начинают срываться капли, выбивая на подоконниках частую и веселую солнечную дробь, когда сами сосульки начинают падать и биться с тонким хрустальным звоном, а снег сереет и оседает, словно его прижимают к разогревающейся земле длинные синие тени, — по весне мне начинают сниться летние сны.

Я вижу мерцающие под солнцем голубые извивы речушек, что текут неторопливо и плавно в тени шелестящих кустов или подмывая ослепительно белые обрывы, над которыми, словно трубы янтарных органов, поднимаются звонкие корабельные сосны; вижу загорелых людей с лопатами, слышу шорох осыпающегося песка, ощущаю в руках холодное и сильное тело бьющейся рыбы и рукоятку весла, которое поет и стонет, борясь с течением; вижу дальние закаты, когда небо наливается медью, и сонную тишину городской квартиры начинает тревожить терпкий и горький запах лесных костров.

Эти сны входят сначала робко и незаметно, скользят едва уловимыми тенями, потом приходят все чаще, и, просыпаясь, я подолгу бездумно стою у окна, смотрю на подернутое влажной дымкой небо, на стаи оголтелых воробьев, на прогалины в сквере и чувствую, как издалека, из-за горизонта долетает ко мне едва слышный шум струящейся воды, треск льдин и запах пробуждающегося от зимней спячки леса. И в сердце растет беспокойство о дальних дорогах, о не хоженых еще тропах, о земле, влажной и мягкой, которая готовится прорасти цветами, густыми травами, а из семечка, упавшего в снег, поднять маленький зеленый росток…

1

Настойчивый звонок будильника слабеет, гаснет, но почему-то не прекращается, словно завод бесконечен, и слабый молоточек все стучит и стучит о погасшую чашечку звонка…

Дождь! Это он барабанит по стеклу нудно и долго, словно бы на дворе не весна, а самая настоящая осень. Серенький слабый рассвет никак не может пробиться сквозь сетку дождя, чтобы обернуться весенним днем. В такой дождь выезжать? Но проснувшиеся мысли уже успели сделать зарядку и сейчас, опережая друг друга, пытаются расшевелить еще не пробудившееся тело: «Дождь? А на Переславль — всегда с дождем, если хочешь, чтобы там ждала хорошая погода. Сам знаешь, не первый раз так. Дождь? Это же замечательно: он съест остатки снега, проточит на озере лед, и в реку пойдет плотва. Так вставай же скорей, лентяй, потому что дел невпроворот и через два часа возле академического склада тебя будет ждать машина и твои спутники. Вставай!»

Мишина?

Да, все верно — сегодня уходит машина с оборудованием для экспедиции. И чертовски здорово, что ее удалось получить именно сегодня, накануне майских праздников, которые уже не смогут задержать нас в Москве.

Только вот по какой деревяшке постучать, чтобы в самый последний момент машина не сломалась?

Но машина приходит к складу ровно в десять, одновременно со слабыми проблесками синевы среди лохматых облаков.

Нас четверо: двое моих сотрудников, когда-то сокурсников по университету, Вадим и Саша, так сказать, костяк экспедиции, и Константин Иванович, или попросту Костя, наш общий приятель, заведующий складом, который помогает вытаскивать из подвала и укладывать в кузов снаряжение, полученное и упакованное в ящики накануне.

Раскладушки, спальные мешки, ведра, канистры, две керосинки, ящик с нивелиром, штатив, рейки… С кряканьем вскидываем вьючные ящики. Громыхают увязанные лопаты. Кажется, все!

Саша укладывает в кузове вещи, подгоняет плотнее ящики. Он — квартирьер и сегодня едет один. Мы с Вадимом приедем завтра — никогда не удается сделать все дела до отъезда. А Саша тем временем должен все привезти на нашу постоянную базу, выгрузить, распаковать, расставить, разложить… И наловить рыбы. Чует мое сердце, что там, на Вексе, сверкая под ножами хозяек, уже посыпалась на мостки первая весенняя чешуя!

Костя привычным глазом досматривает — все ли взято. Я проверяю по списку:

— А мотор-то вы, братцы, что же?

Вот-вот, чуть самое главное не забыли!

Поднатужившись, втаскиваем в кузов ящик с новым, еще не распечатанным подвесным мотором для лодки. Этим летом я собираюсь копать в нескольких местах, а потому скрепя сердце впервые соглашаюсь на мотор: конечно, на веслах тише и без хлопот, но не очень-то разгуляешься.

— Теперь ты кустарь-одиночка с мотором! — шутит Костя.

— Все, начальничек! — Саша выпрямляется в кузове и отирает вспотевший лоб. — Давай говори речь, и и путь!

Подобрав полы новенького плаща, он спрыгивает на землю, затягивает завязки у брезента и поднимает задний борт.

Все новое — новая машина, новый брезент, новый плащ на Саше, новая, еще блестящая фабричным