Рубашка для солдата [Алексей Фоминых] (fb2) читать постранично, страница - 2

полей на фоне стройного леса две почти незаметные женские фигуры, как будто еще сильнее притянутые к земле своей ношей.

Шли и не думали или боялись думать, что где-то там на войне, в бою, шальная пуля или раскаленный бесформенный осколок металла в любой момент времени могут уничтожить весь смысл их тяжкого и неблизкого путешествия. Именно об этом они не думали и не говорили, нельзя.

Зачем беду кликать.

Где-то по пыльным дорогам войны шли на запад их мужчины, а они шли на восток и не под грохот канонады, а груз за плечами весил точно так же как снаряжение солдата на марше.

Вздох облегчения и последнее усилие — мешок сброшен на землю во дворе одного из домов поселка.

— Уф, дошли, самим не вериться, а дошли.

Из дверей серого покосившегося строения показалась строгая средних лет женщина, и уже без лишних слов понимая зачем гости пожаловали, позвала старика, латавшего крышу сеней. Старик нехотя слез вниз по ветхой лестнице. Но по всему было видно, что он уже привык беспрекословно подчиняться приказам своей квартирантки.

Пока женщины отправились смотреть товар, он скоро опростал мешки и пришел в избу.

Рубашки просто чудо — фабричные, шовчики мелкие почти не заметные — пуговички белые с отливом — просто чудо.

Эта красота придала сил на обратный путь. Шли намного быстрее и даже веселее и солнышко, как будто подыгрывая настроению, время от времени выглядывало из-за серых низких облаков.

И как-то сразу, не во времени и не в пространстве, а там, глубоко внутри, в сердце, в душе победа стала ближе еще на один день, и появилась необъяснимая уверенность, что все это было не зря: и километры пути, и рубашки фабричные в мелкую полоску.

И вот рубашки бережно до времени убраны в огромные окованные железом и раскрашенные сундуки, по углам просыпанные махоркой — от моли.

Боль в пояснице унялась, вот только ноги все еще тянет от дальнего пути. Ну да ничего сегодня баня.

Баня в деревне ритуал, таинство. Поход в баню — праздник. Война не пресекла этой древней традиции. Все можно было отнять у крестьянина: дом, скотину, землю и волю, а вот банька, она осталась.

Как говорят в народе: «После бани ты как младенец» и чист и здоров.

В деревнях в баню по одному редко ходили. Вот и Тася пошла в баньку с мамашей — мамой мужа, с ними и в дому жила после свадьбы. И жили мирно, не было ссор и обид, все ласково по-доброму.

И вот в банном жару в аромате березы и дуба сидит Тася на полоке прогревает натруженные ноги.

— Мамаша, а похлещите — ко веничку, а я жарку поддам.

— Давай, где веник — от, ох напарила ты девка, аж не видать ништок.

— Да вот ноги все тянет, пропарить хочу.

— Давай, давай.

И вдруг пауза, слышно только, как на камнях, испаряясь, шипят капли воды, да лист березы, упавший на каменку, потрескивая, принимает на жару самые причудливые формы.

— Это кто ж тебя, девка, так бил — колотил, почему мне не сказывала, ведь у тебя, девка, вся спина в синяках.

Испугалась Тася , понять не может что к чему. И не падала и не бил никто.

Да и кто бы посмел…нет, да что же это…Неужели картошка! Да так и есть на девичьей хрупкой спине оставила оттиск каждая картофелина, прикасавшаяся к ней за время длинной дороги.

Пожилая женщина тут же все поняла.

Про рубахи она знала, вместе картошку в погребе в мешок набирали.

Замолчала она и уставилась на печь, в которой еще оставалось красное зарево догорающих угольев, а потом взяла из жбана холодной воды и плеснула себе на лицо.

Ш-ш-ш из динамика — наушника через помехи прорывался торжественный и в то же время какой-то необычно радостный голос Левитана «…ПОДПИСАН АКТ О КАПИТУЛЯЦИИ ФАШИСТКОЙ ГЕРМАНИИ…»!

Радость, слезы и надежды и вместе с тем Весна… Все слилось в один эмоциональный поток — словно цунами захлестнувший 1/6 часть суши.

Все, мы ПОБЕДИЛИ!

Но настоящее чудо произошло позже — когда стало понятно, что война отдает обратно Василия живым и невредимым, и нет больше страха потерять родного, любимого человека.

Вот это настоящее счастье!

И хоть еще не скоро пришлось увидеться — Василий Тючкалов вернулся в родную деревню только в 1946 году — Анастасия уже представляла, как при встрече преподнесет супругу красивую фабричную рубашку — преподнесет и отведет глаза, вспомнив на мгновение 15 километров пройденных не зря.

А про синяки ничего и не скажет, незачем.

Эх, весна то какая на редкость ранняя, а впереди мирная жизнь.

Киров. Нововятск.2014 г.

Наши в небе над Берлином. 1941 г

22 июля 1941 года немецкая авиация предприняла массированный налет на Москву. Некоторым фашистским самолетам удалось прорваться к столице СССР и сбросить бомбы на московские улицы.

Были повреждены здания, пострадали люди. Бомбы сбрасывались сумбурно — без прицеливания, целью было не разрушение военных объектов, а создание паники среди москвичей.

Немецкими бомбами хотели сломить сопротивление советских людей, посеять страх в их души,