Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
заложить единственное добро, упавшее на него будто с небес по воле этого тронутого? — раздался зычный голос из-за стойки бара.
Все обернулись. Хозяин заведения Мигель Каррера стоял за стойкой и концом перекинутого через плечо полотенца тщательно протирал высокий тонкостенный бокал на толстой приземистой ножке.
— Что ты делаешь? — нахмурился Роке.
Каррера ответил не сразу. Он выставил бокал против пламени коптящей плошки, потом подышал в него и опять поднес к свету.
— Посмотри — и увидишь, — спокойно сказал он.
— Я пока еще не слепой, — скрипнул зубами Роке, — и мне бы не хотелось видеть, как ты будешь поить эту краснокожую тварь!
— Я протираю бокал, — усмехнулся Каррера, — чтобы наполнить его, как только на стойке появится монета, и мне не важно, чьи пальцы ее выложат…
— Зато нам важно, — оборвал Роке. — Бачо, Годой, Висенте, так, ребята?
— Брось, Роке, оставь, не заводись, — вразнобой прогудели три голоса.
— В самом деле. Роке, — подхватил Каррера. — А если тебе не идет карта, возьми кий и погоняй шары, глядишь и успокоишься…
— Шары, говоришь? Ну что ж, можно и шары. — Роке шумно втянул ноздрями дымный воздух, взмахнул серебряной пряжкой, снял с запястья кожаную петлю и вновь обмотал ремень вокруг пояса.
— Вот так-то лучше, — сказал Мигель. — Для такого случая я даже могу поставить за стойку Розину и составить тебе компанию.
— Идет, — буркнул Роке. — А что ты ставишь на кон?
— Бутылку виски.
— В таком случае я ставлю краснокожего, — усмехнулся Роке, застегивая пряжку на плоском мускулистом животе. — Проиграешь — он мой! И твое виски тоже!
— Согласен, — сказал Мигель. — Ведь ты сегодня продулся в пух, а в долг я не играю.
Сказав эти слова, Мигель обернулся, поставил на полку протертый до блеска бокал, неспешно прошел вдоль стойки, поднял широкую полированную доску, преграждавшую путь в его владения слишком ретивым или слишком пьяным посетителям, и шагнул в зал. Бильярд стоял слева от стойки, так что расстояние между ним и стенкой чуть превышало длину кия. Подойдя к столу, туго обтянутому серым от сигарного пепла сукном, Мигель навалился на борт, чиркнул спичкой и по очереди обнес огнем фитили всех пяти коптилок, приклепанных к бочарному обручу, свисавшему с низкого бревенчатого потолка на массивных цепях.
Игроки забыли про карты и с трех сторон обступили массивный бильярдный стол. Роке согнал шары в пирамидку, Мигель натер мелом кожаный пятачок кия, выставил красный боек, примерился, ударил, и шары с глухим стуком раскатились по бортам.
— Не жаль тебе краснокожего, — усмехнулся Роке, высматривая самый верный шар, — совсем не жаль…
— Просто я не хочу тебя расстраивать, — сказал Мигель. — Вы все работаете на Манеко Уриарте, а он, насколько я знаю, бывает довольно крут…
— Да, случается, — пробормотал Роке, легким щелчком посылая шар в угловую лузу.
— Один-ноль, — сказал Бачо, вынув шар из сетки и бросив его на полочку.
— Одного не могу понять, — продолжал Мигель, — что ты будешь делать с этим старым пьянчугой, когда он тебе достанется?
— Для начала дам ему как следует проспаться, — буркнул Роке, загоняя второй шар.
— Два-ноль, — сказал Бачо.
Годой и Висенте молча наблюдали за игрой, пыхтя сигарами и стряхивая под ноги пепел. И лишь Тилькуате все так же стоял посреди зала, слегка покачиваясь и глядя перед собой неподвижным и словно остекленевшим от выпитого взглядом.
После шестого шара Роке дал промах, и в игру вступил кий Мигеля. Тот лихим щелчком отправил два шара по угловым лузам, но на третьем дал осечку, и Роке сильным ударом от двух бортов положил недобитый шар в боковую лузу. До выигрыша ему оставался всего один точный удар.
— Сейчас я приведу в чувство этого потомка Монтесумы, — процедил он сквозь зубы. — А то как чуть выпьют, так начинают болтать: это наши исконные земли, здесь могилы наших предков… Думают, никто из белых не понимает их птичьего языка. Как бы не так, моя нянька учила меня говорить на языке нагуа, и с тех пор я еще кое-что помню…
С этими словами он с треском вогнал победный шар и, бросив кий поперек стола, небрежно бросил:
— Партия.
— Что ж, ты сегодня в ударе, — вздохнул Мигель. — Краснокожий твой.
И тут только до старика индейца как будто дошло, что все происходящее имеет к нему самое непосредственное отношение. Он обратил к игрокам длинное горбоносое лицо, изрезанное глубокими морщинами, беспокойно завертел головой и в конце концов остановил свой блестящий взгляд на победителе, точнее, на тяжелой серебряной пряжке его кожаного ремня.
— Куда ты смотришь, Черная Змея? — вкрадчивым и даже ласковым голосом заговорил Роке, направляясь к индейцу. — Боишься, что я опять буду тебя бить, глупый ты человек? Битье портит человека, делает его ни на что не годным калекой, а на кой черт мне сдался калека, да еще такой старый, как ты? Ты теперь мой, а я привык беречь свои вещи, и оттого они у меня всегда в исправности: конь, кинжал, кольт, кнут…
Он ловким
Последние комментарии
19 часов 48 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад