Шалости аристократов [Пэлем Грэнвил Вудхауз] (fb2) читать постранично, страница - 4

низших классов общества будут не только приветствоваться, но и вызывать восхищение, мне кажется, мистер Литтл-старший с лёгкостью воспримет известие, что его племянник собирается жениться на официантке из столовой.

— А разве такие книги пишут? В газетах обычно хвалят те, в которых супруги надоели друг другу до смерти.

— Большое количество произведений, сэр, не попадает в поле зрения газетных обозревателей, но тем не менее пользуется популярностью. Вы никогда не читали «Любовь — это всё» Рози М. Бэнкс?

— Нет.

— А «Красную, красную летнюю розу» того же автора?

— Нет.

— У моей тёти, сэр, имеются все романы Рози М. Бэнкс. Я без труда смогу одолжить у неё столько книг, сколько потребуется мистеру Литтлу. Очень лёгкое и приятное чтение, сэр.

— Стоит попробовать.

— Я рекомендую именно этот план, сэр.

— Хорошо. Сбегай завтра к своей тёте и выбери что-нибудь позабористей. В конце концов, мы ничего не теряем.

— Совершенно справедливо, сэр.

ГЛАВА 2. Не дождаться Бинго свадебных колоколов

Через три дня Бинго доложил, что Рози М. Бэнкс сработала лучше некуда, и оказалась тем, что доктор прописал. Старикан Литтл немного поворчал, когда ему поменяли литературную диету, потому что предпочитал романам статьи в журналах и газетах, но Бинго удалось прочитать ему первую главу «Любовь — это всё», пока он не разобрался, что к чему, а дальше дела пошли как по маслу. Они уже успели закончить «Красную, красную летнюю розу», «Сорванца Миртл» и «Простую заводскую девчонку», а сейчас начали «Любимую женщину лорда Стратморлика».

Обо всём этом Бинго мне поведал хриплым голосом, потягивая коктейль из шерри с сырым яйцом. С его точки зрения, жаловаться он мог только на больное горло, которое не выдерживало непривычных нагрузок. Бедняга совсем расстроился, вычитав в медицинской энциклопедии, что у него появились симптомы болезни, которая называлась «воспаление голосовых связок». Но я его не пожалел. Во-первых, он практически добился поставленной цели и, во-вторых, каждый вечер после чтения оставался на обед; а из его слов я понял, что вкус приготовленных блюд не поддавался описанию. Когда он говорил о бульоне, у него на глазах стояли слёзы, честное слово. Должно быть, бедный малый, запивавший макароны сладким вином в течение нескольких недель, чувствовал себя у дядюшки, как в раю.

Литтл— старший не мог принимать участия в пиршествах, но Бинго сказал, что он тем не менее каждый день тащился за стол, грыз аррорут, нюхая всё кушанья до единого, вспоминал об entre в своём прошлом и строил планы на будущее, ничуть не сомневаясь, что скоро доктор поставит его на ноги; видимо, дядюшка тоже развлекался вовсю. В общем, дела шли как нельзя более успешно, и Бинго заявил, что у него появилась одна идея, которая гарантировала полный успех предприятия. Он отказался обсудить её со мной, но заявил, что теперь дело в шляпе.

— У нас наметился прогресс, Дживз, — сказал я.

— Я очень рад, сэр.

— Мистер Литтл говорит, что, когда они добрались до самого главного эпизода в «Простой фабричной девчонке», его дядя рыдал как ребёнок.

— Вот как, сэр?

— Ну, знаешь, там, где лорд Клод прижимает девушку к своей груди и…

— Я знаком с этим отрывком, сэр. Очень трогательная сцена. Моя тётя от неё в полном восторге.

— Мне кажется, мы на верном пути.

— Похоже, вы правы, сэр.

— По-моему, ты снова оказался на высоте, Дживз. Я говорил, говорю и буду говорить, что в смысле мозгов тебе нет равных. Все великие мыслители современности должны снять перед тобой шляпы, Дживз.

— Благодарю вас, сэр. Всегда к вашим услугам.

Примерно через неделю Бинго сообщил нам радостную весть: у его дядюшки прошёл приступ подагры и на следующий день он вновь собирался сесть за стол и начать работать челюстями, навёрстывая упущенное.

— И, кстати, — сказал Бинго, — он ждёт тебя завтра на ленч.

— Меня? Почему меня? Он даже не знает, что я существую.

— Не бойся, знает. Я ему о тебе рассказал.

— Что ты обо мне рассказал?

— Много чего. В общем, он хочет с тобой познакомиться. И поверь мне, старичок, ты пойдёшь как миленький! Мне кажется, завтрашний ленч запомнится тебе на всю жизнь!

Не знаю почему, но поведение Бинго показалось мне крайне странным, я бы даже сказал, зловещим, если вы понимаете, что я имею в виду. Когда малыш Бинго находился в таком настроении, как сейчас, это обычно означало, что он темнит изо всех сил.

— Тут что-то не так, — подозрительно произнёс я. — Зачем твоему дяде приглашать на ленч человека, которого он никогда в жизни не видел?

— Дорогой мой тупица, разве я не сказал, что мы с ним о тебе разговаривали? Я объяснил, что ты мой лучший друг, старый школьный приятель, и всё такое.

— Что с того? И почему это ты так на меня насел? Тебе-то не всё равно, пойду я на ленч или нет?

Бинго переступил с ноги на ногу.

— Видишь ли, я ведь говорил, что у меня появилась одна идея. Ну вот. Я хочу, чтобы ты сообщил ему о моей помолвке. Лично у меня не хватит духу.

— Что?! Я скорее