Труды по истории России [Сергей Михайлович Соловьев историк] (fb2) читать постранично, страница - 3

наглядно восстановляющую отношения, которые некогда существовали и в других местах, именно в Восточной Европе, на той обширной, прилежащей к Азии равнине, на которой образовалась русская государственная область. Эта великая восточная равнина во все продолжение так называемой древней истории носила название то Скифии, то Сарматии. Для нашей цели вовсе не нужно входить в бесконечные споры о том, к какому племени принадлежат скифы и сарматы: для нас важно, что они бесспорно были кочевники, следовательно, по условиям страны кочевой элемент долго господствовал в Восточной Европе. Известны разрушительные нашествия этих кочевников на оседлые, образованные народы Европы и Азии. В эпоху падения Римской империи их сменили кочевники с другими именами, но с тем же значением для оседлого и образованного мира. В это печальное для последнего время кочевники обнаружили притязание привести и Западную Европу в такое же отношение к себе, в каком была Восточная; на последние средства древнего мира в соединении со средствами нового Аэций с германцами остановили гуннов с их Аттилой; на Шалонских полях можно поставить метку, что до сих пор доходило самое сильное наводнение кочевого элемента в Европе. За гуннами следовало наводнение аварское, за аварским — мадьярское, наконец — монгольское; но метка этих наводнений отодвигается все далее и далее на восток, и вся тяжесть их падает на восточную европейскую равнину, на эту украйну европейского мира, и когда история начала освещать ее, то здесь представилась любопытная картина отношений между кочевым и оседлым народонаселением, их постоянной борьбы.

В первых известиях о Восточной России, записанных у Геродота, мы уже встречаемся с отношениями между кочевым и оседлым ее народонаселением. Геродот отличает скифов кочевых и скифов-земледельцев и говорит, что первые господствовали над вторыми. Мы не станем решать нерешимого вопроса, принадлежали ли эти два вида Геродотовых скифов к одному племени или разным; для нас важно отношение — кочевые господствуют над оседлыми; для нас важно то, что в известиях летописца о начале русской истории мы находим то же отношение: кочевники или полукочевники хозары, живя на востоке, у Дона и Волги, господствуют над оседлыми племенами славянскими, живущими на западе, по Днепру и его притокам. Разница для нас здесь в том, что после геродотовского известия следует многовековой перерыв: туман застилает страну, и благодаря ему только смелая фантазия может рисовать какие-то образы и отношения между ними, тогда как с начального известия летописца, известия прямого и ясного, идет без перерыва целый ряд известий, объясняющих дело. В стране, посредствующей между Европой и Азией, — на украйне живут оседлые племена славян и по своему месту жительства входят в постоянные столкновения с кочевыми жителями степей; эти отношения должны положить резкую печать на историю народа, государства, которое образуется из этих оседлых племен. Мы видим, что кочевые господствуют над оседлыми, из чего заключаем, что кочевые сильнее оседлых. Но мы очень хорошо знаем, что сила кочевников всегда внешняя и скоропреходящая; столпившись в большую массу, они могут произвести опустошительный набег, но потрясти крепкое государственное тело не могут и скоро подчиняются его влиянию, его господству; потрясти, разрушить, овладеть они могут государствами только дряхлыми, отжившими или, наоборот, могут подчинить себе народы, находящиеся в младенческом состоянии, не успевшие привесть в связь свои части, сложиться в крепкий организм. Следовательно, если кочевники господствовали в конце первой половины IX века над оседлым народонаселением восточной равнины, то мы прямо заключаем, что последнее было слабо или от дряхлости, или от младенчества. Летописец указывает нам вторую причину: оседлое народонаселение жило еще в первичных формах быта, жило разрозненно, не успев выработать порядка и государственной связи. Таким образом, одно известие летописца о господстве хозар над славянами поверяется, объясняется и дополняется другими — о разрозненном быте восточных славян.

Ясно и точно летописец определяет быт оседлого славянского народонаселения восточной равнины: «жил каждый со своим родом и на своих местах, владея каждый родом своим». Человек, существо общественное, не может жить без общества, без связи с другими людьми, и первым союзом является кровный, или родовой. Семья крепка братством младших членов ее и естественным, необходимым подчинением их отцу. Отец умирает; Дети не хотят признать не только совершенного исчезновения его, не хотят признать и отчуждения, удаления его от интересов потомства при новых бестелесных условиях быта. Покойный является божеством, покровителем своего потомства; ему предлагаются покормы, или жертвы, — он продолжает считаться хозяином жилища: избавился человек от беды, получил удачу — все это с ним случилось благодаря заступничеству, помощи покойного отца, предков вообще.