Пыльник [Денис Чуранов] (fb2) читать постранично, страница - 2

пыль, те места, где раньше находились его глаза и рот, продолжали оставаться раскрытыми. Беспощадный Пыльник уподобил юного Даллана тряпичной кукле, с которой «поигралась» очень жестокая девочка: пустые глазницы-впадины, беззубый, без языка, рот, на месте ушей два крохотных раскраснённых отверстия — слуховые проходы. Такой вот ужас сейчас был сокрыт от на счастье (не иначе!) ослепшей матери и от прогуливавшихся мимо городских зевак, которые по-прежнему не умели ни видеть, ни слышать происходящего. Непроницаемая завеса Пыльника надёжно скрыла под собой Мариетту и Даллана.

«Д-а-а-а-ла-а-ан! Где ты, милый?! Ради Бога, ничего не бойся! Я тебя найду и спрячу!». Однако продолжавшая метаться то в одну, то в другую сторону мать не имела живой возможности найти сына, да и прятать его уже безжизненное тело было поздно. Обезглазженный Даллан отмер и рухнул на пыльную землю ничком.

Коварное облако с какое-то время ещё повисело над мальчиком. Потом оно стало разрежаться: клубы из частичек пыли и грязи заспускались вниз, к спинке Даллана, на которой из-за прорванной курточки и кофты виднелась худенькая полоска позвоночника.

Проходившая неподалёку в сопровождении пожилой бабушки девочка лет девяти неожиданно обернулась, будто услышала что-то, и остановилась. Две косички, туго перевязанные красными резинками, ударились об её правый бок и хвостиками выбросились на плечо розового пальто. Старушка, завидев перемену в девочке, замедлила шаг и вскоре тоже остановилась.

— Бабуль, ты слышала?

— Нет, Бекки, а что случилось?

— Мне послышалось, как кто-то кричал.

— Хм, странно, я ничего слышала, хоть и давно глуха на оба уха. Может, какой мальчик с качели упал?

— Не знаю.

Бабушка обернулась и окинула взглядом площадку. В дальнем её конце на лавочке сидела молодая женщина и покачивала стоявшую рядом коляску. Качели, вопреки предположению старушки, пустовали, и только одна девчушка играла в песочнице. Две остальные фигуры продолжали оставаться под непроглядным занавесом чудовища (слава Господу!).

— Бекки, ты большая охотница фантазировать, вот что я знаю. Пойдём-ка лучше в парк.

Бабушка взяла девочку за её маленькую ручку, и они неспешно пошли через двор, со всех сторон обставленный бетонными многоэтажками, оставив детскую площадку позади. Бекки успокоилась и попросила у бабушки леденец.

Мариетта сидела на грязной земле, поджав под себя ноги; руки её ладонями упирались в смесь песка с гравием. Слёзы запеклись на раскраснённом лице. Выражение горя сменилось ощущениями потерянности, выпотрошенности и загнанности в капкан. А тем временем мрачное облако показывало новые перемены: сперва осев, оно разделилось на несколько облачков поменьше, из которых потом замысловатым образом соткалась фигура. Едва ли один эпитет будет тут уместным и честно характеризующим облик этой фигуры — до того она была странна. Пожалуй, этот и оставим. Да, странная фигура. Разве что, ещё немного антропоморфна: дымящийся уныло-пепельными клубами силуэт венчало подобие человеческой головы; по крайней мере, та тоже имела овальную форму. «Лицо» было серое, воздухообразное, скроенное из сонма грязных-прегрязных пылинок, и — абсолютно пустое, голое; ни намёка на глаза, морщины, щёки, рот, — словом, ничего на «лице» этом не было.

Тут мы вынуждены сделать маленькое отступление и извинить читателя за скудословие и избыток как уже проставленных, так и последующих кавычек. Воистину, нам понадобилось бы призвать в помощники самих Стокера, Шелли, По, Лавкрафта (прости, Господи!) и много кого ещё, чтобы хотя бы на дюйм приблизиться к верному описанию той хтони, которая сейчас нависла над невинно убиенным ребёнком. Потому нам остаётся уповать на читателя с крепкой фантазией, который умел бы более ясно представить собственному сознанию образ страшного Пыльника; но будьте крайне осторожны, ибо концентрированное зло не обольщается излишним вниманием к себе.

Ростом фигура эта была метра с два. Она продолжала левитировать над землёй и медленно поворачивала «голову» в стороны, словно искала кого-то.

Время подползало к вечеру. Очередной весенний день смеркался, готовясь уйти в небытие скучных справочников и отрывных календариков. Полуденное тепло апрельского солнца сходило на нет, воздух делался прохладным — уж не подпитали ли его студёные шлакоблоки шеистых высоток с тупыми глазами-окнами в форме квадратов и прямоугольников? Было ясно одно: для Мариетты и Даллана время текло не так, как для всех остальных людей.

Детская площадка пустела. Там-сям из домовых глазниц выглядывали жильцы. Потягивали чаи, листали позавчерашние газеты, подперев свободной рукой подбородки, и снисходительно смотрели на улицу: одним она казалась совсем далёкой (кто жил на верхних этажах), а для других была как на ладони (счастливые обладатели комнатушек в нижних рядах домов). Хотелось развлечь себя хотя бы одним «ребятёнком» на площадке, но там было пусто.

Растрёпанная Мариетта