Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии [Филипп Дженкинс] (fb2) читать постранично, страница - 2

разгромлена малочисленной армией англичан. Эта победа была обеспечена тем, что у англичан было много стрелков, вооруженных длинными луками. И прошлая победа англичан проецировалась на настоящую. «Поющие стрелы летят так быстро и густо, что затмили небо; языческие орды растаяли перед ними». Это сверхъестественное вторжение спасло британцев и их союзников, оставив Германию с «ее научными принципами» и разного рода газом и секретным оружием^[1].

Вымысел Мэйчена не поддается контролю. Вскоре он встретился с людьми, принимавшими участие в битве и видевшими призрачных стрелков. Они засвидетельствовали Мэйчену о ранениях от стрел у немецких трупов. Воинствующие критики были возмущены Мэйченом из-за его антипатриотической попытки описать данное событие в виде простого вымысла. Отрицая авторство, они признавали его как посредника этой истории, которая не укладывалась в рамки высокого политического и военного развития. Но почему они при этом отрицали правду? Религиозные и оккультные писатели в дальнейшем подробно изложили эту историю и в следующие несколько месяцев превратили лучников в ангела или ангелов, соответственно историческим формам мировой славы. Через все годы войны ангелы Монса регулярно изображались в пропагандистских плакатах и работах художников и вдохновляли на музыкальные композиции. Мэйчен не только развлекал, но и ошеломлял. «Как такое возможно, — спрашивал он, — что нация, погруженная в материализм, восприняла слухи и сплетни?»^[2]

Религия и война

Мэйчен замечает, что преобладание материализма установилось в период Первой мировой войны, и особенно после нее. Война, как часто мы слышим, полагает предел всем иллюзиям и вере в самого себя. В это время нет места для идеалов и благородства — все они жалко погибли в грязи на поле брани во Франции и Бельгии. Они исчезают в мире артиллерии и огнестрельного оружия; самолет, ядовитый газ и танки, как ад, проникли в индустриальное массовое производство.

Поразительный комментарий к этой войне дает англичанин Гарри Патч, бывший солдат, который пережил окопы войны и умер в 2009 г., 111 лет от роду. Он чувствовал, что война послужила ему сигналом к жизни (хотя он мог быть расстрелян кайзером, удобный случай спас его), и он никогда не критикует тех, кто был дезертиром. Он хорошо вспоминал полудиких собак, сражающихся за сухое печенье, которые они брали у умерших людей в пакетах, и удивлялся: «Что мы делали там реально, не понимаю? Две цивилизационные нации — Британия и Германия — сражающиеся за наши жизни». В итоге он обобщал: «Почему мы сражались в этом аду, я сейчас уже не знаю». В последнее время всё больше людей по-прежнему думают о войне. Они думают, что выиграют в этой бойне, но все это имеет место из-за чисто узко национальных и империалистических интересов^[3].

Сегодня не связывают религию с духовностью, за исключением тех стран, где окна закрывают туалетный бумагой и призывают вспомнить Божественную справедливость, когда отправляют молодых людей на войну, как на убой. Каждая сторона цинично вспоминает Бога, когда это нужно их националистическим интересам. Совсем отчаявшись, Д. С. Сквайр выражал свое чувство стихами:

Бог слышит боевую готовность народов петь и кричать:

Бог наказывает Англию! «Боже спаси короля!»

«Боже правый!» «Боже мой!»^[4]

Но такое вполне мирское рассмотрение дела невозможно приложить к пониманию настроений эпохи и мотивациям государственных политиков. Для современных энтузиастов войны важнее всего не сам мощный образ, который изобразил Гарри Патч спустя 90 лет после известных событий, а то, как в этом ретроспективном взгляде прослеживается внутренний конфликт с самим собой. В последние годы историки этой Великой войны уделяют особое внимание непосредственным ее участникам, пытаясь понять их, а также, почему они были готовы так долго выдерживать страшные условия; самым большим сюрпризом для них явилось тщательное отражение многих отношений, связанных с элитной пропагандой.

Даже когда солдаты писали в дневниках и журналах, они не стремились обратить на себя внимание, они выражали очень стандартные взгляды о Боге, о стране, о добродетели, зле. Слова обыкновенных британских солдат показывают, что они верили только в то, что защищают в войне правду и помогают Бельгии. Немецкие и французские солдаты аналогично нуждались в маленькой вере, побуждающей видеть им войну как отчаянную защиту национального выживания, в то время как в письмах простых русских солдат регулярно утверждается их вера «в царя и Отечество». Судя по обильным доказательствам из писем и дневников солдат, широко демонстрируется религиозное мировоззрение, которое регулярно отсылается к христианской вере и идеям. Они прибегают обычно к библейскому языку и концепциям — приносить себя в жертву.