Джеймс [Роман Владимирович Торощин] (fb2) читать постранично, страница - 3

И вот одним непогожим вечером Джеймс пришел на назначенную встречу в тихое кафе. Тяжелые коричневые кресла, маленькие столики, низкие плафоны, которые будто укутывают собеседников спасительным столбом мягкого света. Густые облака запаха кофе и дорогого алкоголя были приятны и теплы, как шерстяной плед на веранде дождливым вечером.

Но информация, прозвучавшая шепотом, в этой прибалтийской атмосфере была как злой ветер, сметающий фанерные поросячьи домики.

"— …Ты хочешь сказать, что шансы выжить минимальны?!

— Да, прогноз не утешителен.

— А как же все эти версии о благополучном исходе?!

— А ты что хотел, чтоб мы сказали правду, и началась паника? И никакого облака не надо, человеки сами все тут разрушат и поубивают друг друга заранее.

— И что, вообще нет выхода?

— Для тебя есть…

— То есть для меня?

— Мы разработали план… Он не идеален. Те, кто в системе, те укроются в надежных, ну насколько это возможно, убежищах. Мы там не можем сидеть вечно. Нам понадобиться какой-то способ сосуществования с новыми реалиями. Мы разрабатываем целую линейку антидотов. Но какие из них сработают — мы не можем даже предположить. Поэтому мы набираем добровольцем в эту программу. Да, это смертельно опасно, да, шансы на успех не прогнозируемы. Но помимо высокой патетической цели есть еще и один повод, и он, я думаю, тебя убедит… Каждый доброволец получает одно место в спасительном бункере. Не для себя, понятно. Для другого человека. Рискуя сам, ты спасешь Её.

— … Да, я согласен. Когда?

— Скоро. Я сообщу. Будь на связи…"

Когда Джеймс пришел домой, она уже спала. На прикроватном столике лежала толстая книга с закладкой из прошлогоднего кленового листа, лампа под зеленым абажуром тускло светилась в мягкой полудреме спальни, по потолку егозили редкие лучи дальних автомобильных фар…Трещина безжалостно расползалась по миру. Он сам ее принес в своем сердце сюда, в свое безмятежное прошлое. Уже прошлое…

Джеймс присел на кровать. Она спала, будто лежала на облаке. Тихо и сладко. Так спят дети или очень любимые. Он поправил непослушную прядь волос, укрыл мерцающее плечико одеялом, и чуть коснулся губами виска, вдыхая аромат ее сна…Как в последний раз. В последний раз. Он решил ей ничего не говорить, он не дал ей выбора…

Через несколько беспокойных и замкнутых дней прозвучал звонок… Как кинжал в сердце. Джеймс почувствовал его за долю секунды.

— Да?

— Через час на вокзале. Вас встретят. Провожай и приезжай в лабораторию.

И тишина… Тишина, как гром… Секунды, как вечность…Он тяжелыми пальцами набрал ее номер.

— Любимая, слушай меня внимательно, слушай и не перебивай. В шкафу лежит сумка зеленая, бери ее и приезжай на вокзал. У тебя есть 57 минут. Никаких вопросов, никаких звонков. Просто прямо сейчас встаешь и выходишь. Такси ждет у подъезда.

— Хорошо…

Они встретились на привокзальной площади. Она была собрана, но в глазах была пелена подбирающихся слез.

— Здравствуй, родная.

— Что случилось? — эта фраза не сразу родилась, первая попытка провалилась, внезапная хрипота не дала произнести слова, будто из-под ноги осыпался предательский гравий на скользком горном склоне.

— Вон там стоит поезд. Надо в него сесть.

— Что случилось?

— Пока ничего, и надеюсь, ничего и не случиться, но лучше подстраховаться.

— Хорошо. Точнее, не хорошо… Что за спешка, почему одна сумка?

— Родная моя, послушай, — он взял ее милое лицо в ладони, — послушай. Ты сейчас сядешь в поезд, тебя отвезут в очень надежное место. Я приеду… Я приеду другим путем…

— Почему ты не едешь со мной?

— У меня очень важное дело осталось. Я всё доделаю и приеду к тебе. Я не могу сейчас тебе всего объяснить, прости.

Слезы текли по ее щекам, казалось, что она их даже не замечает…

— Ты приедешь? Ты меня не обманываешь?

— Я тебя люблю больше жизни! Я приеду! Обещаю! Ты только очень жди! Я не буду врать — мне будет нелегко, но твоя любовь меня защитит, я знаю. Ты только люби меня, ты только верь… Иди, родная, иди. И не оглядывайся. Прошу тебя…

Поезд тронулся, вырываясь из перронной толпы… И осталась лишь пустота и рельсы…

Кто-то заботливо, но настойчиво положил ему руку на плечо.

— Тебя ждут в лаборатории.

***

В голове не переставал гудеть туман. Но Джеймс постепенно привыкал к этому новому состоянию. Вернувшись к своей многострадальной койке, он решил внимательнее осмотреть полагающийся ему вещмешок.

Набор инструкций, карта в ламинированной защите. Какой-то чехол, видимо, с палаткой. Консервы, аптечка с таблетками и набором одноразовых шприцов со спасительным препаратом, складной мультитул — там и лопата, и тесак, и топор, и еще всякие железные мелочи на все случаи не только жизни. По боковым карманам были распиханы компас, фляга, огниво… Дальше он не стал уже смотреть. Понятно, что этого не хватит на весь путь, потому, какая уже разница…

На улице до этого стоял сентябрь… Прежде Джеймс