Страх и сомнение [Виктор Титов] (fb2) читать постранично, страница - 102

думал, что это авторитет, на деле же оказывалось, что это манипуляция.

Они продирались сквозь заросли джунглей, где жили анаконды и смертоносные мухи. Но никто к машине не приставал, будто вокруг был защитный барьер.

Через два часа бездорожья они подъехали к большому зданию, собранному из обломков и старых построек. По большому счёту удручающее зрелище, но Джону понравилось. На встречу вышли негры с белым седовласым мужчиной во главе. Он улыбался и простирал руки.

— Представляю вам лучшего из людей, — сказал Дима громогласно, когда машина остановилась.

Они обнялись, как старые закадычные друзья.

— Давно вас не видел, — сказал седовласый мужчина, — хороша жизнь во внешнем мире?

— Вашими молитвами, — ответил Дима, — всё так же воюют, убивают и растлевают.

Мужчина покачал головой.

— А кто это с вами? — спросил он, оценивая нового гостя.

— Это Джон, — ответил Дима, — не последний человек во внешнем мире. Он потерял веру, но ты ему её вернёшь.

— Это без проблем, — усмехнулся человек и крепко пожал руку новому гостю, — прошу к столу.

Накрытый стол состоял из фруктов и пальмового вина. Скудно, но Джону понравилось. Вокруг общей кухни располагался корпус для детей. Кто-то занимался младенцами, кто-то старшими классами.

— Как вам удалось создать рай среди этого ада? — удивился Джон.

— Вы не знаете, кто я? — удивился седой.

Джон пожал плечами.

— Когда-то в прошлой жизни я был важным человеком, — ответил хозяин, — и неплохо играл в шашки. Эти двое товарищей выиграли у меня партию и предложили прогуляться по местности, — хозяин улыбнулся, — и я согласился. Купился на их харизму.

Дима кивнул в знак согласия и выпил пальмовой настойки.

— Вместо того, чтобы вести по военным конфликтам, они позвали меня на свалку, чему я немало удивился, — продолжал хозяин, — и то, что увидел, повергло меня в шок. На свалке лежали десятки новорожденных, обречённых на смерть. Весь успех цивилизации начинается с их смертей, — хозяин вытер слёзы, — в твоих силах это изменить, сказали они. Денег у меня было много и после понижения я поселился здесь. Боги меня поняли и отпустили.

Дима похлопал хозяина по плечу и выдавил слезу.

— Первый твой вопрос, — сказал хозяин серьёзно, — скучаю ли я по тем временам? И я отвечу, скучаю. Но пойми, что когда ты смотришь в эти невинные глаза, которые спас от смерти, для которых ты важнее самого господа бога, всё уходит на второй план. Такое не сыграют ни один актёр или актриса. Всё, что я построил, дороже любых денег.

Джон проникся. Он налил пальмового вина и закрыл глаза.

— Теперь они привели тебя, — сказал хозяин, — а они, чёрт возьми, не ошибаются.

И Джон уверовал. Искренние слова, сказанные простым человеком, тронули за душу.

— Вы понимаете, что систему сломать невозможно, — сказал он тихо.

— Её выстраивали не одну сотню лет, — согласился хозяин, — но посмотри вокруг. Бегают и смеются дети. Не слышно плача и стрельбы.

Джон осмотрелся. Действительно, не было ничего, что напоминало войну. До этого он видел людей с отрезанными носами, взывающим к помощи, видел матерей, убитых горем, которые его проклинали. И в центре этой вакханалии был мир спокойствия и благоденствия.

— К нему ежедневно приезжают вербовщики, — сказал Дима, — террористы, мазохисты и педофилы. Но он держит в руках этот маленький мир и не отдаёт никому, в том числе и твоим "собратьям". Мы помогаем, как можем, но всё это его заслуга. Это и есть истинный путь наверх.

Подбежали дети и всех обняли. Джон расплакался.

Глава 121

Вернулся домой Джон другим человеком.

— Поверь, каменный век не закончился с окончанием угля, — сказал Дима, — и следующий этап жизни наступит не с окончанием алчности. Есть места, построенные на любви и равноправии, и твоя судьба бороться за новый мир. И ты сможешь.

Джон нашёл инженеров и идеологов нового мира. Он пришёл к Саше, новоизбранному президенту. Попасть к нему было не так просто, но ребята провели. Саша откупорил бутылку вина и рассказал свою историю.

— Все мы когда-то умрём, — сказал он в заключение, — и каждый день ты должен проживать как последний. Ни оправданий, ни сочувствия к себе. Работай до потери пульса во благо народа. И небеса тебе отплатят. У них просто не будет выбора.

— Все мы в одной лодке, — добавил Альберт, — но лишь немногим суждено развернуть её. Быть не пассажиром, но капитаном, такова цель и судьба каждого. А кто и как этой возможностью воспользуется, это вопрос. Всегда и везде будут тянуть на проторенный путь, всегда будут говорить, что идёшь не по той тропе. Правда в том, что это их тропа неправильная. Но теперь ты знаешь, куда идти.

— Может быть, солнце будет светить в спину, — сказал Дима, — может быть, впереди будут ухабы и скалы, но ты справишься. Дорогу осилит идущий, и путь проторит верующий.

Тем временем, ни Николя, ни Али не были довольны проводимой политикой. Мигрантам дали