Завтра война [Сергей Семенович Монастырский] (fb2) читать постранично, страница - 3

выбегая из кухни.

Солнце, наконец, залившее комнату, застало идеалистическую картину.

Двое сидели, на диване обнявшись и держась за руки, и казалось, навсегда застыли в долгом, нескончаемом поцелуе.

— Значит, я стою три тысячи?! — спросила Оля, с трудом отрываясь от губ Сергея.

— Я дам четыре! — счастливо предложил Сергей, пытаясь уложить жену на диван.

Ольга слабо сопротивлялась.

— Сергей, ну не надо сегодня. Ну, не то настроение. Давай лучше поговорим серьезно. Ну что мы будем делать!?

Разговор был долгим, закончился как всегда тем, что одежды были сняты и разбросаны по полу и двое обнявшись, слившись друг с другом как- то умудрились вместиться на узком и не разложенном (ни каких сил не было тратить на это время) — диване и звуки, которые они произносили, были понятны только им самим!

… Ты на работу идешь? — спросила Оля, с трудом отрываясь от мужа, так и не вставшего с дивана.

— У меня теперь нет работы!

— А у меня есть. А ты хотя бы надень трусы, завтрак я сейчас сделаю.

… Оля захлопнула за собой дверь и прежде, чем выйти на площадку, попыталась, как всегда, заглянуть в сумочку не забыла ли она мобильник.

Вдруг дверь квартиры новых соседей открылась, и Ольга даже сама не поняла откуда не ее лицо взлетели клубы пыли и мусора.

— Здрасти! — Сказала Мафа Семеновна, вытряхивая прямо в лицо Оли, старый рваный коврик,

Ольга оцепенела от потрясения.

— Что вы делаете?

— Ковер вытряхиваю! Не видишь, что ли!

— Прямо на лестничной площадке?

— А где же? На улицу что ли выйти? Я, девочка, инвалид, мне трудно!

— Может, Вы будете еще и мусор здесь вываливать? — возмутилась Ольга.

— Может, и буду! А тебе-то, дева, что, больше всех надо?

— Послушайте, давайте без скандала! Это место общего пользования, не ваше личное! Нельзя так делать!

Марфа Семеновна специально еще раз тряхнула прямо Ольге в лицо.

— А ты мне, девочка, не указывай. Иди себе по здорову!

— Слушайте, в конце концов, я сообщу в жилищную инспекцию!

— Ой, испугала, держите меня, я прямо умру сейчас от страха! Иди, говорю, отсюда! Мала еще старшим-то указывать!

На крики и шум вышел Сергей.

— Вот и хорошо! — облегченно вскрикнула Ольга, — Я на работу опаздываю, а ты разберись с ними! Сделай хоть что-нибудь, если не можешь других проблем решить.

Она ушла.

Марфа Семеновна, еще раз демонстративно тряхнула коврик теперь перед лицом Сергея.

— Пожалуйста, прекратите, — начал Сергей.

Он работал в бизнесе и понимал, что срываться в переговорах нельзя.

— Вас, кажется, Марфа Семеновна зовут?

— Ну?!

— Марфа Семеновна, мы теперь соседи, это надолго. Давайте не воевать, ведь иначе жить всем будет невозможно!

— Эх, голубь, — Марфа Семеновна опустила ковер на площадку и уперла руки в бока, — Мы на нашей улице всю жизнь друг с другом воевали. И ничего, выжили!

И она смачно плюнула прямо на пол, повернулась и захлопнула за собой дверь.

Кровь кинулась Сергею в голову. Не помня себя от злости, он запустил кулаком в закрытую дверь и заорал:

— Я убью тебя! Сука!

Дверь открылась, ухмыляясь, высунулся Николай Иванович.

— А! Угрожал убить! Так и запишем! Марфа, вызывай участкового!

***

— Где Олег? — голос Валентина не предвещал ничего хорошего.

— Пап, ну откуда я знаю! — ответила Настя, привычно, даже не отрывая головы от тетради с уроками на вопрос отца.

— Ты его сестра!

— Ну, что ему пятнадцать лет, и он должен у меня отпрашиваться погулять?!

— В одиннадцать ночи в пятнадцать лет еще гуляют?!

— В одиннадцать вечера гуляют!

— Ты как с отцом разговариваешь?! — Вылетела из кухни Ольга.

— Как спрашивает, так и отвечаю!

— Господи! — возмущается Ольга, на следующий год его будем по ночам искать!

— Такая, мам, горькая доля родителей, — засмеялась Настя.

… Так заканчивается обычно вечер, в квартире сто двадцать четыре, последней квартире на этой лестничной площадке.

— Знаешь, — сказала как-то Ольга мужу, — с переездом в этот дом я сразу как-то постарела!

— Почему?

— Ну, впервые соседи называют меня по имени и отчеству! А нам ведь всего по сорок лет!

И это было еще не самое плохое. Через два года после новоселья дети вошли в переходный возраст, и счастливая и дружная жизнь семьи закончилась.

Дети вечерами если и были дома, запирались по своим комнатам, благо квартира была трехкомнатной, а если и собирались вместе за ужином, то съедали все наскоро глотая и глядя в телефоны. А на вопросы отвечали коротко и нехотя.

— Ничего, Валь, это пройдет! — как могла, утешала ночью в постели Ольга, обнимая его, зная что близость излечивает у мужчины все мрачные мысли.

— Не надо, Оль, ну нет никакого настроения, — отодвинул ее руку Валентин.

— Ну, ты что, совсем импотентом стал, — пытаясь под одеялом рукой нащупать привычную твёрдость, шептала Ольга, — Или у мужчин тоже голова болит?! Что-то раньше за тобой я этого не замечала?

— А у тебя