Однажды под Новый год [Елена Венская] (fb2) читать постранично, страница - 2

комнату.

— Нет, что ты делаешь? Это же коммуналка! Я не хочу здесь жить! Верни меня в мой замок под Парижем! Не хочу! — отчаянно вопил я, всеми силами пытаясь распеленаться, но пелёнки настолько сильно сковывали меня по рукам и ногам, что как я ни пытался, выбраться из них было невозможно. Ко всему прочему эта противная женщина словно издевалась надо мной. Она хладнокровно уложила меня под ёлкой возле валяющегося на полу в стельку пьяного мужика.

— Вот, держи, алкаш, подарочек тебе на Новый год! — буркнула она моему, по всей видимости, новоиспечённому отцу. От страха я заистерил.

— Да когда ж ты, наконец, заткнёшься! Вот уж родила на свою голову. — рявкнула мать, злобно бросив взгляд в мою сторону, после чего как фурия вылетела из комнаты.

— Ты это что, со мной? Это ты так про меня сейчас сказала? — возмущался я, вопя что было сил, всё ещё пытаясь высвободиться из сковывающих меня пеленок, — Да я тебя! На годик бы назад и я размазал бы тебя по стенке, что б ты не успела стать моей мамашей! — восклицал я, но вместо слов наружу вырывался лишь мой отчаянный вопль.

Мужик, видимо от такого оглушительного крика, наконец продрал свои соловьиные глаза и заворожённо уставился на меня словно увидел перед собой не обычного человеческого детёныша, а залетевшего в его захолустье инопланетянина. По крайней мере так тщательно меня ещё никто никогда не разглядывал.

— Сынуля, — наконец вымолвил он в экстазе чувств, и не доведя мысль до конца, тут же вырубился.

Так, я впервые увидел батю, встречая свой первый Новый год, лёжа под новогодней елкой и разглядывая разноцветные игрушки. Надо же, прежде я никогда не обращал никакого внимания на то, какими красивыми могут быть эти волшебные шарики. Наконец-то, подумал я, нашёл время подумать о жизни, полежать, отдохнуть. А то всё суета сует! Всё время, куда-то бежишь, что-то делаешь, там урвать, там — схватить, одному на лапу дать, другому подсобить. Боже мой, оказывается, не всё так было хорошо, как на первый взгляд казалось. Не об этом ли я мечтал всю свою прошлую жизнь, как в Новогоднюю ночь лежать под ёлкой и разглядывать разноцветные шары? И вот теперь наконец появилось время отдохнуть и подумать о жизни. С этими тёплыми мыслями я и уснул.

На следующий день мать принялась меня купать. Недолго думая, я устремил струю прямо ей в лицо.

— Ах, ты ж, сволочонок маленький! — заорала она.

— Ничего, я подпорчу тебе существование, чтобы жизнь мёдом не казалась, — подумал я и дерзко ухмыльнулся. Уж что что, а ухмыляться я умею.

***

Прошёл один год.

— По-моему я достоин лучшего! — думал я, глядя на своих уж точно неидеальных родителей.

Мать носилась по коммунальной кухне, в то время как я, сидя на холодном полу в одних колготках держал в руках куклу. Да, вы не ослышались, именно куклу, потому что всё в этом жутком захолустье ещё до моего рождения было приготовлено для девочки. И спал я тоже в ненавистной мне розовой кроватке с мерзкими рюшками и бантами.

Мать усадила меня за стол и стала кормить овощным пюре, запах которого вызывал у меня дикое отвращение.

— Ну, давай, съешь ложечку за маму, — она запихнула в мой рот огромную ложку.

Скривившись, я отрыгнул всю смесь прямо ей в лицо.

На следующий день после купания, мать взяла меня на руки и понесла в комнату:

— Моя ж ты, маленькая! Сейчас мы тебя оденем, причешем наши волосики, и будешь как настоящая принцесса.

Она стала натягивать на меня розовое платьице.

— Подожди, что ты делаешь?! Стой! Я же мальчик! Стяни с меня это тряпьё! — закричал я, конечно же, мысленно, в то время как мать уже повязывала на моей голове добротный бант.

— Коова! — воскликнул я, пытаясь утихомирить эту несносную бабу, размахивая руками, припомнив свой чёрный пояс по карате.

Она замерла, хлопая своими лупоглазыми зенками, отчего по ее реакции я тотчас осознал, что наконец-то смог высказаться вслух. Таким образом, “корова” стало первым, произнесённым мною в этой жизни, словом.

***

Прошёл ещё один год моей жизни.

Мать усадила меня за стол и поставила передо мной тарелку с перловой кашей.

В ужасе я зажмурился.

— Что это? Неужели это действительно происходит со мной? Я живу в какой — то коммуналке в Мухосранске, в тысячах километрах от знаменитой Рублёвки, где по-прежнему стоит мой огромный дом на десяти гектарах земли, в котором проживают мои бывшие родственники, где ездить на занюханном мерседесе просто не прилично, где горничные банками подают мою любимую чёрную икру, где рекой льётся шампанское, где девочек столько, что … стоп, стоп, — подумал я, — Хватит! Иначе от подобных мыслей можно просто сойти с ума. Всё, сейчас я крепко зажмурюсь, а когда открою глаза, то весь этот кошмар рассеется и всё снова станет как раньше. Я буду красавцем-мужчиной с ослепительной улыбкой и с “бриллиантовой” кредитной картой в кармане малинового пиджака.

— Жри, сволочь! — услышал я пронзительный рёв и открыл глаза.

Передо