Сама Невинность [Райская Ольга] (fb2) читать постранично, страница - 2

в нашей специализации весьма мешает развитию магического потенциала. И поэтому каждый уважающий себя боевой маг, желающий добиться определенных успехов и карьерного роста, старается избавиться от ненужной обузы к третьему кругу обучения.

Я, естественно, исключением не была и исправила сие недоразумение, лишившись девственности в весьма недешевой гостинице, после обильного возлияния спиртным в одной из ближайших рестораций. Партнера своего помнила слабо, угрызений совести не испытывала, а мой магический потенциал с тех пор возрос аж в четыре раза, хотя у моих сокурсников не увеличился и в полтора. Мрак знает, от чего зависит уровень магии у боевика! Я привыкла считать, что мне просто повезло с родителями, и талант перешел ко мне генетически. О мужчине, которому отдавалась в ту роковую ночь, могла сказать лишь то, что он был брюнетом и называл меня идиотским прозвищем – «хвостик».

Собственно, это и вся история. И уж тем более, я и подумать не могла, что потеря невинности когда-нибудь мне так пригодится, чтобы избежать навязываемого, ненавистного брака. Вспомнив все это, заметно успокоилась и ответно улыбнулась братцу. Ласково так, по-сестрински. Алекс громко сглотнул, и мне показалось, что его лицо немного перекосило.

- Видишь ли, дорогой брат, - промурлыкала, рассыпая вокруг себя флюиды доброжелательности. – Дело в том, что я тоже не гожусь на роль невесты какого-то там выбранного королем герцога.

Лицо четырнадцатого князя Ягеллон застыло ледяной маской.

- Позволь поинтересоваться, почему? – одними губами произнес он.

- Потому… - для пущего эффекта я сделала небольшую паузу. – Потому что я не девственна!

И вот теперь уже смогла выдохнуть. Победа! Алекс побагровел, опершись на стол, медленно поднялся из кресла и прошипел:

- Что-о-о-о?

- Так сложились обстоятельства, - ничуть не раскаиваясь, пожала плечами я.

А что? Не виноватой же мне себя чувствовать? На самом деле, брата я любила. Наверное, приняла Александра легко и всей душой потому, что мечтала о старшем брате всегда, сколько себя помнила. Вот он такой сильный, мужественный, а я маленькая, всеми обижаемая, и он всегда приходит на помощь, спасая меня из разных неприятностей. Конечно, это были всего лишь мечты, но, тем не менее, Алексу я обрадовалась. Правда, спасать меня уже не требовалось. К тому моменту, я уже прекрасно могла постоять за себя сама.

Магический дар проснулся рано, мне тогда и семи лет не исполнилось. Резерв был не слишком велик, но все же матушке пришлось нанять репетитора. Магически-одаренных с каждым десятилетием рождалось все меньше, и даже та толика магии, которая досталось мне, требовала подходить к ней с большим вниманием и осторожностью. Жили мы небогато, но дополнительных расходов мой дар нам практически не принес. За год магический резерв увеличился втрое, и все расходы нашей семьт оплатило королевство. Правда, небескорыстно. За это я должна была, после окончания общеобразовательной школы, поступить в Тинессийскую Академию магии на любое отделение, к которому будет лежать душа и проявятся необходимые способности.

В нашей сельской местности в основном проживали люди простые. Аристократы, владеющие большими поместьями и имениями, предпочитали проживать в крупных городах, а сюда наезжали лишь изредка. Поэтому мне приходилось общаться с детьми зажиточных крестьян, мелких торговцев и всех тех, кто мог оплатить своим отпрыскам обучение в уездной школе. Разумеется, на образование девочек эти слои населения тратиться не любили, и в классах учились практически одни мальчишки, которые не делали скидки ни на мой пол, ни на мое условно аристократическое происхождение. Что там говорить, бастардов не любят нигде. Приходилось драться, синяки и царапины стали моими спутниками вплоть до пробуждения магии. Благо, что это произошло рано. А уж потом, я стала грозой для местных грубиянов, и они старались обходить меня десятой дорогой.

Кроме самозащиты, магия шла в дело всегда, когда обижали слабых. Разумеется, мои обидчики пытались объединиться для того, чтобы отомстить, но я всегда была начеку и быстро научилась хитрить и изворачиваться, прятаться и, конечно, удирать, если того требовали обстоятельства. К третьему году обучения интуиция обострилась настолько, что с тела исчезли все синяки и царапины, но бдительности я не теряла никогда. Осторожность – стала моим кредо и главным жизненным правилом.

Возможно поэтому, когда я вошла в главный зал Тенессийской академии, где заседала приемная комиссия, и показала пусть средний, но достаточный для зачисления на любой факультет, результат, то выбрала боевое отделение. О том, что магистры на все лады пытались меня отговорить, не рассказала даже маме.

В тот момент в зале молчали лишь двое: я и декан боевого отделения, магистр Николас Фрич. Огромный мужчина не восседал за столом, как все прочие