Поводок [Екатерина Михайловна Денисова] (fb2) читать постранично, страница - 4

офиса. Чёрный, расстегнутый на несколько верних пуговиц, плащ прикрывал длинное белое платье. Его я видел лишь однажды, когда делал предложение. Наверное, она хранила его столько лет, чтобы в один момент удивить. И ведь ей удалось это сделать. Наверное, я выглядел совсем не по-мужски, пытаясь удержать свисающую челюсть. Да и ключи как-то выпадали из рук. Но снова взглянув на лаковые красные туфли, я оставил позади детские игры и с открытыми объятиями пошел навстречу к ней.

— Что ты тут делаешь? Я думал, ты сейчас сидишь уже за столом и смотришь новогоднюю программу, попивая игристое шампанское, — взглянув на электронные часы, я ужаснулся увидеть цифру. Оставалось всего лишь полчаса до двенадцати, — поезжай домой и отпразднуй этот вечер, как все нормальные люди.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? Вот так сразу?

— Ну конечно же нет. Я просто не хочу, чтобы ты опоздала к…

— Да что же не так с тобой? Неужели ты посмел подумать, что я оставлю тебя одного в этом старом офисе? Не думала, что за десять лет ты меня совсем не узнал, — я еле смог сдержать улыбку при виде обидчивого лица Эммы. Подражая маленькой девочке, она задевала мои чувствительные струны, из-за чего я обмякал, как сухой лист в растаявшей зимой луже. Со всем теплом ладони сжали худые плечи. Я с облегчением вздохнул и жестом пригласил нежданную гостью внутрь.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Я просто действительно никого не ожидал сегодня увидеть. Бродил тут себе по коридорам, а тут ты пролила свет своим появлением.

— Как же хорошо, что до сих пор тебя можно чем-то удивить. Ну показывай, куда можно положить еду со свечами.

Теперь, конечно, ни о какой печали и речи быть не могло. Эмма в одно мгновение разложила новогодние фигурки на подоконник, поставила на стол контейнеры с ароматной едой, даже где-то смогла откопать небольшую искусственную елку, которая тоже стала декором нашего праздничного стола. Наверное, моя жена была настоящей волшебницей, иначе я не могу объяснить, как быстро весь беспорядок мог исчезнуть. Преобразился наш ободранный диван, пол избавился от грязных пятен, и даже свет стал как-то ярче светить. Хотя я даже не успел разложить полностью еду из пакета. И ведь она была права, когда говорила, что меня все еще можно чем-то удивить.

Она спасла меня сегодня от самого моего ужасного кошмара. Я ненавидел одиночество. Мне так сложно было всегда находиться наедине с собой, что я готов был пойти на все что угодно, только не слышать потоки мыслей. Желание отказаться от дежурства было вызвано по больше степени не из-за праздника. Ключевым моментом стала моя аллергия к самому себе. Я не смог убежать от страхов, но обрел тем самым что-то по-настоящему невероятное. Никогда прежде я не был так рад Новому году. Он действительно сближает людей, доказывает их полноценность, родство. Я мог видеть Эмму не просто в голове, а наяву. Потрогать ее тонкие пальцы, закружить в танце, посмотреть в экран маленького телевизора. Будь я один, я бы точно нашел в этом антикварном предмете что-то раздражающее. Но в данный момент я любил все, что окружало нашу гармонию.

«Моей мечтой стало переступить порог ее мыслей…»

Прошло несколько дней после того праздничного вечера. Эмма осталась со мной до самого утра, хотя все же пришлось уехать за полчаса до прихода моих коллег. Никто даже не заметил ее присутствия, хотя, возможно, моя улыбка могла вызвать подозрение. Но мне сошел с рук мой секрет и даже потом не перестал нести за собой никакое таинство.

Оказавшись дома после рабочего дня, меня ждало только сообщение на стикере. Эмма поехала развозить игрушки и вернется только через два часа. Благо, мне нужно было поехать к сестре помочь с ремонтом. Это отвлечет от назойливого одиночества и как-то разбавит ожидание. Да и я успел соскучиться по Тиффани за столько времени. Она, наверное, тоже будет рада меня видеть и обязательно пошутит над моим уставшим видом.

С погодой дела обстояли неладные. Хмурые тучи покрыли землю тонким слоем мокрого снега, холода, серости. Настроение как-то из-за этого не могло подняться до нужного уровня. Даже шутки на комедийном радио, которые всегда смешили меня, не стали таблеткой от печали. Хотя может дело было в том, что ровно через неделю в наш дом постучится не праздник, а нависшее горе. Вот уже три года в этот день мы пытаемся не сидеть дома. Оба берем выходной, едем в парк или кафе, с головой уходим в разговор о наших планах на лето, погоде, новых идеях Эммы для самодельных игрушек. Время всегда проходит незаметно, но эти проклятые минуты перед сном никогда не проходили незамеченными. Холодная дрожь застывала на зеркале, когда рука почти не держала голубую зубную щетку. Равновесие покидало тело, и я даже мог сесть на край белоснежной ванны. Страх одиночества был братом близнецом страху пролить слезы. Я ненавидел ни то, ни другое. Но в эти минуты я считал их своими лучшими друзьями. Не знаю, что бы сделала Эмма, если бы увидела меня в слезах, сидящим на краю ванны в попытках