Южный Урал в эпоху Средневековья (V-XVI вв. н. э.) [Владимир Александрович Иванов] (pdf) читать постранично, страница - 2

интер­
претировать источник, предварительно не поняв его автора, не зная
его биографию, сферу практической деятельности, уровень его куль­
туры и образования, род занятий, его принадлежность к определен­
ной социокультурной общности с соответствующими ценностными
установками. Масштаб личности создателя произведения, степень
завершенности произведения, цель его создания — все эти параметры
определяют совокупность социальной информации, которую можно
почерпнуть из него» [131].
Не менее важно уяснить обстоятельства создания источника,
поскольку (и это тоже одно из методических правил источниковеде­
ния) именно они могли влиять на полноту и достоверность сведений,
на оценочные суждения, включенные автором в его произведение.
В одних и тех же исторических условиях один и тот же человек может
создавать произведения, существенно различающиеся как по полноте
сообщаемой информации, так и по степени ее достоверности. Это
зависит от обстоятельств, в которых находится автор. Иногда автор не
располагает необходимой информацией, или обращается к недосто­
верным свидетельствам, или доверяется собственной памяти. Иногда
автор намеренно дает неполную или недостоверную социальную ин­
формацию, поскольку находится в обстоятельствах, которые диктуют
ему подобное поведение.
5

Затем нужно пройти этап текстологического анализа, если име­
ешь дело с письменным источником, или анализа системного, если
работаешь с археологическим материалом. Но здесь должна иметь
место специальная подготовка исследователя. В первом случае это,
по сути, означает критическое прочтение того сообщения, которое
хотел передать автор произведения, делая это осознанно и целена­
правленно. Во втором — это означает типологизацию и хронологи­
зацию археологических коллекций и артефактов, уяснение их функ­
циональности и степени распространенности в рамках той или иной
археологической культуры, установление характера и тесноты связей
между элементами культуры и т. д.
Только после этого можно переходить к интерпретации источ­
ника, которую проводят «с целью установить (в той мере, в какой это
возможно с учетом временной, культурной, любой другой дистанции,
разделяющей автора произведения и его исследователя) тот смысл,
который вкладывал в произведение его автор». На этом этапе
исследователь как бы «движется в потоке сознания автора произве­
дения: стремится лучше понять ситуацию, в которой тот находился,
замысел произведения, способ, принятый автором для воплощения
этого замысла. Иначе говоря, исследователь выступает в качестве за­
интересованного слушателя, интерпретатора» [131].
Наконец наступает этап анализа содержания, на котором исследо­
ватель раскрывает всю полноту информации, содержащейся в источ­
нике, и решает проблему ее достоверности. И здесь ему необходимо
собрать и согласовать между собой все аргументы, подтверждаю­
щие правдивость именно его версии оценки правдивости сведений
источника. Исследователю приходится выстраивать свою логическую
схему суждений и доказательств, сопоставлять данные между собой,
доказывать и показывать степень их согласованности друг с другом.
Только после этого исследователь получает возможность перей­
ти к источниковедческому синтезу источника — завершающему
этапу исследования, когда исследователь показывает, насколько ис­
пользуемый источник информативен и как можно интерпретировать
те сведения, которые он сообщает.
Забвение перечисленных выше принципов источниковедения или
намеренное небрежение ими лишает любые написанные «истории»
какого бы то ни было познавательного смысла, ибо, как заметил ве­
ликий русский философ и историк Н. И. Кареев, «знание, добытое
приемами мышления, противоречащими требованиям логики, ,не
есть научное знание, даже и не знание вообще».
6

Столь пространная преамбула понадобилась нам для того, что­
бы подвести внимательного читателя к осознанию всей сложности
и научной ответственности любого исторического исследования,
какому бы периоду оно ни было посвящено. А поскольку в нашей
книге речь пойдет об эпохе Средневековья — периоде очень важ­
ном с точки зрения освещения процессов этногенеза народов Юж­
ного Урала, мы должны привлечь внимание читателя еще к одному
важному обстоятельству. Характерная (хотя и не оригинальная) черта
Южно-Уральского региона — это крайне слабая освещенность его эт­
нокультурного состояния эпохи Средневековья в письменных источ­
никах. Тем не менее реконструкция этнической карты Южного Урала
и Приуралья на её начальных этапах строилась преимущественно на
ограниченно-поверхностных, компилятивных, а подчас и откровен­
но тенденциозных сведениях средневековых авторов [подробнее об
этом см. 28, с. 103-104; 29, с. 5-6; 140, с. 17-18, 21, 27; 141, с. 4; 163;
214, с. 92]. В этих условиях первые исследователи — в