Тайна дома № 12 на улице Флоретт [Владимир Торин] (fb2) читать постранично, страница - 7

– Он привозил их из дальних стран, ухаживал за ними и даже построил для них небольшую оранжерею за домом. Но он давно умер, и за растениями стало некому ухаживать. Все они завяли. Но только не она.

– Почему «она»? – спросил Джаспер.

Китти пожала плечами.

– Не знаю точно, как этот цветок называется – мы зовем его Мисс Руби, потому что своим цветом он похож на рубин. На моей памяти Мисс Руби всегда здесь росла, и она почти всегда цветет. Бабушка говорит, что это из-за футляра – он не дает цветку стареть и болеть. Не понимаю, как до сих пор никто из местных не украл его и не попытался продать. Пойдемте?

Доктор еще раз оглядел необычный цветок, не обошел он вниманием и футляр. Приблизил лицо почти вплотную к стеклу, что-то отметил для себя.

– Мы живем на последнем этаже, – сказала меж тем Китти Браун, ткнув пальцем вверх.

Джаспер машинально поднял взгляд и увидел нечто удивительное: весь потолок – по крайней мере, видимая его часть – был покрыт росписью: из темноты по углам выползали лозы, сплетающиеся и разветвляющиеся, образующие причудливые спирали и кольца. От лоз, в свою очередь, отрастали листья. Этот рисунок походил на гравюру из какого-нибудь ботанического справочника, но при этом он был вырисован невероятно реалистично: казалось, что, если где-то хлопнет дверь и поднимется сквозняк, эти листья затрепещут.

– Пойдем, Джаспер.

Мальчик с трудом оторвал взгляд от растения на потолке и пошагал следом за дядюшкой.

Рядом с лестницей темнела дверь с потускневшей от времени цифрой «1», возле которой ссутулилась вешалка для верхней одежды – дань устаревшей традиции, которая некогда была широко распространена в Саквояжном районе и которой давно никто не следовал. Почти никто. Такие вешалки сохранились почти во всех подъездах Тремпл-Толл, но стояли они пустыми, лишь порой на какой-нибудь из них мог повеситься очередной бедолага, в то время как на этой вешалке висела пара пальто, а на ее верхушку были надеты три дамские шляпки и пара котелков.

На лестнице свет не горел.

Прежде, чем начать подъем, Китти Браун наклонилась и выключила роликовые коньки: паровые котелки затихли, дымок стал лениво куриться на концах труб. Держась обеими руками за перила и переставляя ногу за ногой, девушка принялась взбираться по ступеням. Было видно, что ей очень трудно – она передвигалась медленно, а ролики постоянно уезжали у нее из-под ног, отчего казалось, что она вот-вот упадет.

У Джаспера защемило в груди от этого зрелища, а доктор Доу предложил мисс Браун помощь, но та возмущенно покачала головой: сама! только сама!

Они поднялись выше. На площадке между первым и вторым этажами на стене висел старый, покрытый пылью портрет. В полутьме можно было разобрать, что на нем изображен немолодой джентльмен с широкой челюстью и вислыми бульдожьими щеками. Чуть тронутые сединой вьющиеся волосы переходили в пышные бакенбарды, над прищуренными глазами нависали кустистые брови. Взгляд этого господина был преисполнен подозрительности.

– Это мистер Карниворри, – сообщила Китти и доверительно шепнула Джасперу. – Мне все время кажется, что он следит за мной, когда я прохожу мимо.

Мальчик хихикнул, а доктор Доу нахмурился.

– У меня стойкое ощущение, что я знаю этого господина, – сказал он. – Хотя фамилия «Карниворри» мне не знакома.

Они продолжили путь.

Джаспер стал забрасывать Китти различными вопросами: о том, видела ли она гигантских блох Фли, прыгающих по крышам домов на том берегу канала, и о том есть ли на крыше их дома причальная площадка для воздушных шаров, а еще – пробовала ли она печенье «Твитти» (его любимое печенье), и о прочих вещах, что казались ему невероятно важными.

– Полли говорила, что ты очень любопытный, – улыбнулась девушка и попыталась по очереди ответить на все вопросы мальчика.

Доктор Доу в беседе не участвовал. Он погрузился в свои мысли, и все, о чем говорили его спутники, доносилось до него будто откуда-то издалека, из глубины запертой бутылки. Он глядел прямо перед собой и шагал сугубо машинально – всем своим видом он сейчас отчаянно походил на заводной манекен из лавки «Трюмо Альберты».

Из раздумий его вывел приближающийся сверху звук тяжелых шагов. Вскоре на лестнице показался некий субъект, при одном взгляде на которого Китти Браун вздрогнула и поспешила вжаться в перила.

Мужчина был худ, и из-за вытянутого лица и чуть впалых щек его мясистый нос с горбинкой казался тяжелым, как колокол. Длинные подкрученные усы торчали в стороны, а мелкие глазки выглядывали из глубоких, будто очерченных чернилами, теней вокруг.

Господин этот кутался в потертое коричневое пальто, на голове его криво сидел котелок ему в тон.

– С дороги, – злобно глянув на доктора, прорычал незнакомец и сморщил нос, будто учуял что-то отвратительное. И это при том, что от него самого разило гадостной смесью табака «Гордость Гротода» и самого дешевого пойла, которое только можно найти в Габене.

Вскоре этот неприятный человек скрылся из виду. Хлопнула дверь